чем-то грубоватая, я бы сказала. Но она хороший человек, это прям видно. Гена после ее визитов расцветал, даже строил какие-то планы. Но, знаете, его планы иногда звучали фантастически. Всему виной болезнь. Он порой проваливался в галлюцинации, не узнавал окружающих, называл их другими именами, но это быстро проходило. Разумеется, потом он ничего не помнил. Так, ну кто еще к нему приходил? Потом друг его навещал. Михаил, кажется. Каждый раз он брал каталку и надолго увозил Гену в парк, постоянно что-то ему рассказывал, а Гена в ответ даже смеялся. Я просто их из окна видела, и смотреть на них было приятно. Гена говорил, что Миша один из тех людей, кто помнит хорошее, что он очень надежный человек. Ну что тут сказать? Я была рада за Гену, потому что очень много людей, к которым никто не приходит. Представляете? Они просто молча ждут конца. Один раз я видела в палате Гены молодого человека, он представился его знакомым. Но это был единственный раз, когда я его заметила в отделении.

— А вы могли что-то пропустить, Галина Михайловна? Может быть, Геннадия навещал еще кто-то, но вы по какой-то причине не заметили?

— Могла. Но обычно я стараюсь следить за такими вещами. Да и охрана у нас хорошая. Вот, например, вы. Как вы сюда попали?

— Я пришел на пост охраны, предъявил служебное удостоверение, но меня не пропустили. Я попросил соединить меня с кем-то, кто поможет решить этот вопрос, потому что дело срочное. Ребята связались с кем-то из отделения, и мне пришлось объясняться с какой-то ну очень серьезной женщиной. Правда, она мне сразу разрешила пройти на территорию.

— Это наша завотделением, — пояснила Галина Михайловна. — И да, тон у нее командирский.

— Ее я не видел. Просто объяснил еще с поста охраны, что мне нужен кто-то из персонала, кто был в контакте с Геннадием Пасквалевым.

— И она назвала мое имя, — вздохнула Галина Михайловна. — Так мы с вами и встретились. Но вот, вы и сами все уже поняли. Попасть на территорию можно только через пост охраны.

— Охрана ведь фиксирует все посещения? — на всякий случай уточнил Гуров.

— Обязательно.

— Надо бы мне к ним сходить.

Галина Михайловна поднялась со скамейки.

— Мне пора, — сообщила она. — Надеюсь, я сумела вам помочь. Здесь очень красиво и спокойно, но нужно возвращаться. Знаете, я немного скучаю по Гене. Он умер, когда я была в отпуске. Пришла — а на его месте уже другой человек.

— Какого числа его не стало, вы не помните?

— Почему же? Помню. Гена умер седьмого июля. Последние три дня он провел в коме. Этого стоило ожидать, ему становилось все хуже и хуже.

— Вы помогли, спасибо, — поблагодарил Гуров. — Вы знаете, а у вас здесь действительно райское место.

— В прямом смысле, — согласилась Галина Михайловна. — Райское. Точнее не скажешь. Но там, где говорят про рай, обязательно вспоминают и ад. Особенно с учетом того, что наши пациенты не совсем обычные. Люди боятся смерти, каются в грехах, хотят получить прощение и прощают сами. Порой им не к кому обратиться, и тогда к ним прихожу я. Вы верите в Бога?

Гуров не нашелся с ответом. Галина Михайловна понимающе улыбнулась.

— В каком-то смысле он у каждого свой, — пояснила Галина Михайловна. — Но обращаются к тому, который ближе. За все время нашего общения, которое было не таким уж и продолжительным, Гена меньше остальных говорил о Боге. Он не молился и не просил принести ему иконы. Говорил, что никакой бог ему на том свете не поможет, поэтому, когда наступил его час, он будет держать ответ честно. Что ж, думаю, так оно и случилось.

Гуров поймал себя на мысли, что и сам хотел бы лично пообщаться с Пасквалевым. Но если не вышло раньше, а теперь уже никак не получится, значит, была не судьба.

— Провожу вас до поста охраны, — сказала психолог и взяла Гурова под руку. — Вы позволите? Помогу найти посетителей, которые были у Гены. Мне и самой теперь интересно. Он был очень хорошим человеком. Во всяком случае, так казалось многим. Его любили тут. А на прошлое людей мы здесь не смотрим — какая теперь разница, правда?

Глава 8

Стас Крячко разложил на столе бумаги и обвел взглядом присутствующих.

— Следственный эксперимент показал, что в Маковского выстрелили, когда он стоял возле задней двери «девятки», справа от машины. Убийца стоял напротив, слева от «девятки», примерно метрах в полутора. Выстрел был произведен из пистолета ТТ отечественного производства, соответственно, гильзу в момент выстрела выбросило вправо. Гильзу нашли, правда, с трудом. Убийца успевает подхватить Маковского, подтаскивает его к водительскому сиденью — и в машину. И вот тут начинается самое интересное. Помнишь, Гуров, ты сказал, что следы от выходного пулевого на спине Маковского и на водительском сиденье совпадают?

— Навскидку так оно и было, — подтвердил Гуров. — Но я же не мальчик, чтобы верить своим глазам.

— Теперь ты стал взрослым, сынок. Потому что на спинке сиденья отпечатались следы крови из раны на спине, но никак не следы от пуль, хоть и располагаются близко друг к другу. Это и ввело тебя в заблуждение. И не только тебя, кстати.

— Так в чем подвох? — спросил Гуров.

— В том, что убийца, усадив истекающего кровью Маковского за руль, зачем-то решил прострелить затем и спинку сиденья. Он наклонил Маковского вперед и произвел выстрел в спинку сиденья, а затем вернул тело обратно. Гильзу от второго выстрела мы не нашли. Возможно, во второй раз убийца оказался умнее и забрал ее с собой.

— Зачем ему это понадобилось? В смысле… все эти перемещения туда-сюда? Чтобы что?

— Вопросы на все времена, — заключил Крячко. — Найдем его — спрошу первым делом.

— Его? — переспросил генерал-майор Орлов. — Уже есть подозреваемый?

— Это я так выразился, — пояснил Крячко. — Убийца — звание, не указывающее на гендер. А еще «он» потому, что женщина вряд ли смогла бы удержать такого тяжеловеса, как Маковский. Даже учитывая мою комплекцию, я бы с трудом справился.

— Складывается такое ощущение, что кто-то водит нас по лабиринту, — сказал Гуров. — С самого начала история очень мутная.

— Как и любое преступление, — заметил генерал-майор и ласково взглянул на Гурова. — Четвертый день поисков. Плана оперативно-разыскных мероприятий я так и не увидел.

— Не было времени, — отмахнулся Гуров. — Я на Петровку даже не заезжал, Стас тоже.

— Как удобно приятельствовать со старшим следователем прокуратуры, правда?

— Ты про Гойду, что ли? Так он со мной был, —