Загороднева стиснула кулачки, в ее глазах было столько боли, что Гурову стало искренне жалко женщину. Ведь не просто мужа потеряла, у нее ведь вся жизнь под откос пошла. Если подозрения в отношении Огольцова укрепятся, если он попадет в число подозреваемых, то ей тяжко будет все это перенести.

— Понимаете, Игорь, он как Голиаф из старой библейской легенды. Он только кажется большим, страшным и неудержимо сильным. Но его может сразить Давид со своей пращой. И этим Давидом, этой пращой для него всегда были мои слезы. Я начинала плакать, молить его о чем-то, и Игорь сдавался, слабел, как-то терялся сразу. Нет, он, может, и солдат, но не убийца.

— А где его можно найти сейчас?

— Не знаю, он месяц назад снова потерял работу. Мог и уехать куда-то, в Москву, например. Тут у него старый друг объявился, мог и уговорить уехать. Они служили вместе.

— Подполковник? — сразу встрепенулся Крячко. — Крепкий, высокий, красивый и весь в орденах?

— Да, подполковник. Насчет красоты я не знаю, что вам сказать. Высокий. Его Стасом зовут, Стас Муромцев.

Вечером в отеле Крячко настраивал видеосвязь с Москвой. Наступал час доклада Орлову о ходе розыска. Он уселся на стул верхом и, посмотрев на часы, произнес:

— Ну, еще минут десять нам Петра ждать. Это если его другие дела московские не задержат. Слушай, Лева, а что это за легенда о Голиафе и Давиде?

— Это из Ветхого Завета, — задумчиво ответил Гуров. — Из истории бесчисленных войн древних иудеев с различными врагами. Огромный филистимлянин, почти великан, перед битвой вышел на поединок с воином, которого выставило иудейское войско. Этот Голиаф был вооружен до зубов, в доспехах, а биться с ним вышел юноша, который имел только пращу и камни. И он поразил Голиафа камнем в лоб и убил.

— Очередной символ? — усмехнулся Стас. — Не оружие и не сила побеждают, а смелость, находчивость и мастерство?

— Нет, там о другом, — вздохнул Лев. — На чьей стороне Бог. Кто верит, тот непобедим, тому Бог дает силу совершить невозможное.

— Ну, это примерно то же самое, что сказал я, — упрямо покачал головой Крячко. — Верить в Бога, верить в себя. Меня всегда интересовала эта концепция…

— Ты лучше скажи, где мы будем искать этих Огольцова и Муромцева. В розыск подавать вроде оснований нет. Но уж больно их опыт подходит для такого убийства. Как-то по-военному все. Человек, который близок к криминалу, постарался бы все провернуть в другом месте, другим способом.

— Я ориентировочку уже сделал, — кивнул Крячко. — В местном управлении разошлась…

Договорить он не успел, потому что в планшете пошел видеовызов. Стас сразу пересел на кровать к Гурову, чтобы Орлов видел их обоих. Петр Николаевич откинулся на спинку кресла и улыбнулся с экрана:

— Ну, как вы там? Рассказывайте!

— Все нормально, Петр, — кивнул Гуров. — Появилась новая интересная версия — бывший муж Загородневой, отец ее ребенка. Мотив у него есть, навыки и возможность тоже. Он служил много лет в спецназе, майор в отставке. А инцидент, когда он хотел без согласия матери забрать ребенка и увезти, имел место быть. Сейчас его знакомый, мы думаем, что в прошлом и его сослуживец, крутится вокруг следователя, которая ведет дело о гибели Загороднева. Запрос на обоих мы тебе отправили. Постарайся, чтобы он ушел в Минобороны завтра утром.

— Да я его видел и уже подписал, — подтвердил генерал. — Что с начальником охраны коттеджного поселка?

— Мы думаем, что это «пустышка», — ответил Крячко. — Конфликт был, но после гибели Загороднева Рыбин сильно испугался и вернул весь долг. Да и покровитель его в ГИБДД тоже считает, что Рыбин не смог бы на такое решиться. К тому же и сумма ущерба того не стоит. Мы еще поработаем над этой версией, но она, скорее всего, бесперспективна.

— Какая вам помощь еще нужна? — спросил Орлов, бросив взгляд на наручные часы. — Просители сейчас немного поуспокоились. Кажется, шум по поводу гибели Загороднева никому не нужен. Скорее всего, просто кто-то вид сделал, что принял все меры к расследованию.

— Ну и хорошо, что все улеглось, — кивнул Лев. — Трудно работать, когда тебя дергают со стороны каждый день. Все, что касается местного руководства, мы можем и сами получить информацию. Ты лучше вот с чем помоги, Петр. У тебя там это быстрее получится. Нам нужна информация на руководителей предприятий — прямых конкурентов комбината. Лучше всего, если это будет компромат. «ЭлектроКон» не в космосе, он работает на рынке, у него связи, у него партнеры и конкуренты, как и у каждого предприятия.

— Хорошо, — подумав, ответил Орлов. — Идею понял. Я подключу к работе хорошего грамотного компьютерщика. Есть у нас спец высокого класса. Связь с ним я тебе дам. Что еще?..

Глава 5

Звонок раздался через час после сеанса связи с Орловым. Гуров посмотрел на номер звонившего человека и предупреждающе поднял вверх палец. Крячко с полотенцем на шее сразу же убавил звук телевизора и вопросительно уставился на друга.

— Букатов, — коротко прокомментировал Лев и ответил оперативнику: — Да, Алексей, слушаю!

Крячко так и остался стоять посреди номера, уперев кулаки в стол. Он смотрел на лицо напарника, пытаясь угадать, что могло произойти. Когда оперативник звонит начальству около полуночи, значит, это терпеть до утра не может, информацией нужно поделиться. А еще чаще после таких звонков приходится быстро одеваться и лететь куда-то на такси или на присланной за тобой из местного управления машине. А в конце пути тебя ждет, как правило, труп.

Почему именно труп? Да потому, что все остальное, практически любая информация, может подождать с решением до утра. А вот труп — это, как правило, конец какой-то версии или начало новой. В уголовном мире, да и не только в нем, а и в обычной жизни, убивают редко. Убийство, физическое устранение человека — всегда мера крайняя и опасная. Опасная потому, что обнажает перед уголовным розыском, перед следствием истинные намерения противоположной стороны, подсказывает, что готовность на крайние меры вызвана крайними обстоятельствами. Ну, и убийство — всегда огромное количество следов и улик, как бы исполнитель ни старался. Но сегодня полночная весть была более позитивная.

— Огольцов? А в каком он отделении? Хорошо, Алексей, пусть его там подержат до утра, пусть составляют все протоколы, которые нужны. Ты его оставь за собой, а утром пусть задержанного доставят к тебе в кабинет. В девять утра мы будем у тебя.

— И что