Прежде чем посвящать вечер Поплавской, Гуров все же улучил момент и переговорил о ней с генеральным директором. Дубинин сам нашел Поплавскую и предложил ей должность в секретариате. Оказывается, он хорошо знал «IBA-центр» и просил подобрать ему среди выпускников подходящую кандидатуру. Он занимался этим сам потому, что хотел иметь в аппарате директора по инновациям доверенного человека, чтобы иметь информацию о деятельности из первых рук. И Регина регулярно сливала Дубинину всю информацию о том, как идет подготовка, как и с кем ведутся переговоры, что уже сделано. Как идет процесс поиска партнеров, как строятся взаимоотношения с научными и научно-производственными партнерами.

Гуров, выслушав Дубинина, удивился, как такая работа, такие объемы по силам молодой женщине, для которой цветная металлургия китайская грамота. Однако генеральный директор переубедил его. Техническое образование у Поплавской было. Она все-таки инженер. А еще Дубинин хорошо знал центр, в котором Регина получила подготовку. Оттуда выходили классные специалисты, великолепные помощники в различных областях.

— Понимаете, Лев Иванович, инженерное образование тем и хорошо, что оно является базовым для многих отраслей. В техническом вузе формируется определенное мышление, инженерное мышление. Вы говорите, что Поплавская ничего не смыслит в цветной металлургии. А я вам возражу. Что такое металлургия вообще? Я даже не беру сейчас вопрос об обогащении руды или выделении основного содержания. Это физический процесс плавления, добавка определенных компонентов, формирующих определенные свойства выплавляемого металла. Если хотите, то это сродни варке щей, например. Только процесс этот очень энергоемкий, процесс инженерный, принципы его просты только для инженера. А вот нюансы изучить и понять уже несложно. Руководить таким комбинатом Поплавская не смогла бы, и заменить Загороднева она не в состоянии. А вот быть толковым помощником она может. И смогла!

То, что старший лейтенант Букатов окончательно поставил крест на своей карьере в полиции, чувствовалось почти физически. Парень просто источал ауру разочарования, равнодушия и даже откровенного пофигизма. Крячко не терпел такого отношения к работе категорически. Если ты и надумал увольняться, то где бы ты ни работал, какова бы ни была твоя должность, работать надо до последнего дня честно и ответственно. И дело не в том, что тебе до последнего дня платят зарплату все в том же объеме, что и раньше. Дело, как считал Стас, в отношении к людям, коллегам. Там, где ты дорабатываешь, уже опустив руки, дорабатывать и делать твою работу придется кому-то другому, в ущерб своим делам, а порой и личной жизни. А это нечестно, непрофессионально. Это даже как-то не по-мужски.

Но Букатову Крячко готов был простить такое настроение и такое отношение к своей работе в последние недели перед увольнением из органов. Он видел в Алексее талант оперативника, понимал его состояние и в глубине души рассчитывал, что Букатов изменит свое решение. Нужны такие люди в уголовном розыске, очень нужны. Именно на таких ребятах и держится оперативный розыск: на энергичных, способных мыслить нестандартно, умеющих просчитывать версии на несколько шагов вперед и влиять на собеседника, располагать к себе, давить и убеждать, если требуется. А то, что Алексей решил уйти, так в этом вина не его, а руководства.

— Водки хочешь? — серьезно спросил Стас, когда Букатов вошел на веранду открытого кафе и с хмурым видом уселся напротив московского полковника.

— В смысле? — непонимающе уставился на него старший лейтенант.

— А какой еще может быть смысл в предложении выпить водки? Выпить водки — это значит, налить в стакан граммов пятьдесят, опрокинуть в рот и закусить чем-нибудь, что сразу отбивает с языка горечь. А потом посидеть, чувствуя, как расслабляюще потечет по венам, как начинает отпускать напряжение и накатывать сладкая усталость. Хочешь?

— Нет, спасибо, — усмехнулся Букатов. — А что это вы про водку заговорили?

— Да вид у тебя убитый и недовольный, вот и показалось, что тебе очень хочется выпить. Или напиться до поросячьего визга и уйти от всех проблем.

— Чего вы, Станислав Васильевич…

— Вот что, Алексей! — прервал его Крячко. — Хватит дурью маяться! Я тебе уже говорил, что у тебя талант опера. А что такое талант без трудолюбия? Пустое место и тяжкие воспоминания. Хочешь чего-то добиться — добивайся, работай, стремись, терпи и рвись вперед к цели. А готовенького места тебе никто и никогда не предоставит. Всюду придется пахать! И только тогда тебя оценят. Знаю, сглупил, не нашел общего языка с теми, кто сильнее тебя, кто принимает решения. Один раз я тебе готов помочь, но ты учти свои ошибки и не совершай их больше. Гибче надо быть, хитрее немного, а не лезть, как танк, на стену. Есть у меня в Новосибирске человек, который возьмет тебя к себе. Ты только рапорт перепиши, когда он тебе позвонит и ты с ним пообщаешься. Будешь работать нормально, через год капитана получишь.

— Вы действительно хотите мне помочь?

— Дурья башка, — беззлобно буркнул Стас. — Вот мне больше делать нечего, как только тебе помогать. Я беспокоюсь, чтобы органы внутренних дел в этом регионе были укомплектованы толковыми кадрами. И хватит об этом. Давай лучше вернемся к делу Загороднева. Итак, Леша, давай снова, с самого начала. Ты веришь в версию убийства Загороднева с целью ограбления?

— Нет, не верю, потому что…

— Стоп, не спеши, — остановил его Крячко. — Дальше спрашиваю! Ты веришь в версию несчастного случая и ограбление беспомощного или уже мертвого человека случайным прохожим?

— Нет, конечно! — усмехнулся Букатов и для убедительности отрицательно мотнул головой.

— И тогда третий вопрос! Следователь ваша, Ольга Евгеньевна Владимирова, дура? Она не понимает того, что понимаем мы с тобой? Что в элитном поселке не живут и не ходят по вечерам люди, способные обобрать несчастного, а тем более убить кого-то с целью обчистить карманы своей жертвы! Или она не дура, а придерживается версии несчастного случая, чтобы побыстрее закрыть дело? Может, ей заплатили, чтобы она его закрыла?

— Ни то ни другое, Станислав Васильевич, — возразил Букатов. — Вообще-то в самом начале, когда мы с ней только начали работать по тому делу, у Владимировой было немного иное мнение. А потом ее как подменили, она перестала со мной откровенно разговаривать. Точнее, почти совсем перестала разговаривать. Даст задание, и все, дальше — молчок.

— А причина? Есть у тебя какое-то предположение?

— Не думаю, что ее подкупили. Вообще-то Владимирова — тетка нормальная. А вот приказ начальства или личные какие-то обстоятельства, это может быть. У нее одно время ухажер мелькал колоритный. Подполковник армейский, колодки орденские на половину