Он осекся и вопросительно посмотрел на Г. М.

– Все в порядке, сынок, – кивнул тот. – Расскажите ему. Джо пытался следить за дамочкой по имени Тилли Парсонс.

2

Если бы вращающийся стул Генри Мерривейла вдруг воспарил к потолку, а потом рухнул бы на голову Билла Картрайта, тот не пережил бы такого сильного потрясения, как сейчас. В своих книгах он всегда придерживался доктрины, по которой преступником оказывался «наименее вероятный персонаж». Сильнейший шок, который, как полагал Картрайт, должен испытать читатель в момент разоблачения злодея, составлял чуть ли не половину успеха и придавал детективу особый вкус.

Но эта новость шокировала его иначе. Это было невероятно. Это было просто из области фантастики.

– Тилли Парсонс? – воскликнул он. – Но почему?

– Потому что она не Тилли Парсонс, – ответил Гагерн. – По крайней мере, я не думаю, что она та самая Тилли Парсонс, которую я однажды видел на коктейльной вечеринке в Голливуде. Вблизи я ее не рассмотрел, но почти уверен, что это два разных человека. Мы, разумеется, телеграфировали в «Джуэлл пикчерз» в Голливуд.

– И что там ответили?

– Они пока не ответили.

Билл беспорядочно замахал руками:

– Но Тилли еще не было в Англии, когда… ну, когда произошло первое покушение!

– В этом-то и сложность, – согласился Гагерн. – Ее не было в Англии, и ее наверняка – насколько мы можем судить – не было в павильоне во второй половине дня двадцать третьего августа. Очевидно, что она не могла похитить пленку, совершить манипуляции с графином или выплеснуть кислоту на мисс Стэнтон. Я не утверждаю, что она шпионка или потенциальный убийца. Я лишь говорю, что она не та, за кого себя выдает.

Глаза Гагерна пристально смотрели на Билла из-под покрасневших век, а его изящные длинные пальцы постукивали по столешнице.

– Позвольте мне, однако, задать вам вопрос. Мы оба слышали, как вечером в понедельник кто-то кричал за окном: «Мисс Стэнтон, свет!» – подманивая девушку к тому месту, где она оказалась на волосок от смерти. Вероятно, я слышал этот голос четче, поскольку вас от него отделяли стены, окна и шторы.

– И?..

– Где в тот момент находилась Тилли Парсонс?

– В своем кабинете.

– Откуда вы это знаете? Вы ее видели?

В груди Билла Картрайта стала подниматься волна щемящего страха.

– Нет. Я увидел ее только после того, как произошел выстрел.

– Сколько времени спустя?

– Разрази меня гром, если я это помню.

– Могла она, например, выбраться из своего кабинета через окно, предварительно выключив свет, чтобы ее не заметили снаружи? Могла она своими возгласами подманить мисс Стэнтон, постучать по стеклу, выстрелить и снова пробраться в свой кабинет, будучи никем не замеченной?

– Да, физически это было осуществимо.

– Дверь между ее кабинетом и кабинетом мисс Стэнтон была закрыта?

– Да.

– А теперь, мистер Картрайт, подумайте и скажите: не показался ли вам знакомым голос за окном?

Голос Тилли.

Два дня ему не давала покоя, терзала и колола, как шипы, знакомая интонация, которую он уловил в том голосе: густой звук с грубовато-сиплым оттенком, будто во рту у его хозяина перекатывалась галька. Какое-то жутковатое, неестественное гарканье, которое мог произвести как мужчина, так и женщина. Это был голос Тилли.

– Одно небольшое замечание. В своем письме сэру Генри… – Гагерн поводил пальцами по столешнице, – вы упоминаете, что мисс Стэнтон поступали анонимки. Каким образом она их получала?

– Кто-то приносил их ей в загородный клуб «Мирфилд».

– Вот как? Любопытно. А Тилли Парсонс тоже живет в загородном клубе «Мирфилд»?

– Да, у нее комната рядом с… – Билл осекся. Гнев и замешательство одновременно накрыли его, подобно морской волне. И он выпалил: – Я в это не верю!

– Почему же? Вам нравится эта леди? – холодно произнес Гагерн и усмехнулся. – По опыту я знаю, что это не самое надежное основание для каких-либо выводов. Однако я не утверждаю, что так оно и было, поскольку уверен, что за всеми этими событиями стоит один-единственный человек, а Тилли Парсонс не могла быть замешана в истории с кислотой. Возможно, она оказалась вовлечена в случившееся, сама того не желая… Скажу только, что за ней придется понаблюдать. У вас есть какие-то предложения, сэр Генри?

В течение всего этого разговора Г. М. сонно пожевывал ручку, фыркая и пыхтя.

– Повторяю, – упрямо сказал он, – что меня интересует пропавшая кинопленка. И это все, что меня интересует. – Выпрямившись, он прикрикнул на них: – Вы что, считаете, что мне нечем заняться? Вы считаете, что я буду сидеть и гадать на кофейной гуще о ваших убийствах, когда все, что мне нужно, – это пленка? Итак, давайте проясним раз и навсегда: вы говорите, что пленку похитили одновременно с серной кислотой?

– Нет. Я лишь сказал, что мы обнаружили их пропажу в одно и то же время.

– Так-так… Кислота хранилась в павильоне, верно? Я имею в виду, до того как ее стащили?

– Да.

– Но пленка была не в павильоне, как я понимаю?

– Нет, конечно. Она была в «Библиотеке» – это большой склад по соседству с монтажной и проявочной в восточном крыле главного здания.

– И когда конкретно вы узнали о ее исчезновении?

– Около четырех сорока пяти пополудни. Роджер Бэйкер позвонил из «Библиотеки» в павильон и сообщил мне об этом. Я немедленно направился в «Библиотеку», поэтому меня никто и не мог найти. Я убедился, что пленка действительно исчезла, и вернулся в павильон в пять минут шестого. Том Хэкетт стоял возле двери, обыскивая на предмет кислоты всех, кто выходил наружу. Я прямиком прошел к телефону и позвонил вам. Мы все еще разговаривали, когда до меня донесся звон разбитого стекла в десять минут шестого, – именно тогда и выплеснули кислоту. Хэкетту я рассказал о пропаже пленки позднее – он и без того был достаточно расстроен.

– А у кого имеется доступ в эту «Библиотеку»?

– У кого угодно. Мы пользуемся ею совместно с «Рэйдиэнт пикчерз» и «С. А. Г.».

Г. М. обратил на него любопытный взгляд:

– Вы там, как я посмотрю, не особенно утруждаетесь мерами безопасности, сынок?

– Увы, это так.

– Что ж, – произнес Г. М., – скажу вам следующее. Вам двоим нужно объединить усилия и найти мне эту пленку. На все остальное мне плевать с высокой колокольни. А теперь убирайтесь и дайте мне наконец поработать. Только… – Его широкое лицо разгладилось, и он устремил на Билла Картрайта маленькие зоркие глазки. – Это был ее голос, сынок? – мягко спросил Генри Мерривейл.

– Чей голос?

– Голос Тилли Парсонс. Вы слышали его за окном, когда кто-то в упор выстрелил в эту девицу?

– Я не знаю… – отрезал Билл. – Боюсь, что да. – Помолчав, Билл обратился к Гагерну: – Моника сейчас внизу. Предлагаю всем вместе чего-нибудь выпить и обсудить ситуацию. Не могу поверить, что Тилли строит какие-то козни. Уж кто-кто, но не Тилли. Но если это все-таки она – что ж, Моника первая, кто должен об этом узнать.

– К вашим услугам, – кивнул Гагерн.

Капитан Блейк проводил их к выходу. Прежде чем дверь в кабинет закрылась, последнее, что они увидели, было непроницаемое выражение лица Г. М., восседавшего за своим столом с видом угрюмого истукана, – и им обоим подумалось, что Г. М. рассказал им меньше, чем знал. Из Военного министерства их выпустили через дверь, расположенную на противоположной стороне здания и выходящую на улицу, параллельную Хорсгардз-авеню, так что им пришлось обойти квартал, чтобы вернуться к внутреннему двору. Часы Биг-Бена как раз пробили половину пятого – факт, который в дальнейшем оказался важным.

Моники в вестибюле не было.

Пробираясь через толпу, они принялись ее искать. Им пришлось бы продолжать свои лихорадочные поиски еще неизвестно сколько времени, если бы один из посыльных над ними не сжалился.

– Молодая леди, сэр? – обратился он к Биллу. – А она ушла. Едва ли не через минуту после того, как вы поднялись наверх.

3

Неяркий послеполуденный свет проникал в тесный кабинет, расположенный на верхнем этаже Военного министерства и выходящий окнами во внутренний двор. Сэр Генри Мерривейл по-прежнему сидел за своим столом, вперив взгляд в дверь. Казалось, что одна ноздря у него скривилась, будто его преследовал запах тухлого яйца.

Закрыв дверь, капитан Блейк присел на край стола и поглядел на Мерривейла.

– Сэр, – обратился он к нему, –