– И с кем же это?

– С Демидовым!

– Так он вроде сирота! – сказал тихо фон Шпинне.

– Ага, – согласился Бобриков, – у него ни отца, ни матери, но другие-то родственники имеются. А вот Головня…

– О Головне потом поговорим, – перебил агента начальник сыскной, – сейчас речь о тебе. Ведь это же ты опознал станового пристава Коломятова в коридоре доходного дома, где жил Сиволапов, помнишь его?

– Кого? – не понял агент.

– Коломятова!

– Я лица не забываю! У меня память на это хваткая, как кого увижу, так и запоминаю…

– Не торопись хвалиться! – остановил его Фома Фомич. – Итак, вернёмся к тому моменту, когда ты увидел человека в коридоре дома, где жил Сиволапов, и сразу же понял, что это становой пристав Коломятов из Сомовска? Так?

– Да! – уверенно кивнул Бобриков и через мгновение добавил: – Только этот был без усов!

– Я тебя правильно понял, тот Коломятов, которого ты видел в Сомовске, был с усами, а этот Коломятов – в Татаяре – без усов? – задавая этот вопрос, начальник сыскной кидал указательным пальцем из стороны в сторону.

– Да, тот в уезде был с усами, а этот без усов, но в остальном как две капли воды… Да нет, что я такое говорю, это один и тот же человек.

– Ага! – кивнул Фома Фомич. – А скажи мне, братец, какие усы были у Коломятова, когда ты видел его в Сомовске?

– Как какие? – непонимающе дёрнул головой Бобриков.

– Ну, по форме какие были усы у Коломятова, – скажем, на малороссийский манер, обвислые и унылые, или же такие гвардейские, бравые – концы вверх?

Бобриков задумался, занервничал, принялся то расстёгивать, то застёгивать верхнюю пуговицу пиджака.

– Ну, ты что же, не помнишь, какие у Коломятова были усы, а только что хвалился тут, мол, памятливый, только раз глянул, и шабаш, на всю жизнь запомнил!

– Так это я про лица, а усы… – Он замолчал и опустил взгляд.

– Лица ты помнишь, а усы нет? Правильно?

– Да! А усы, я вспомнил, были такие, концы вверх…

– Гвардейские! – улыбаясь, сказал полковник.

– Да!

– А ты уверен, что в коридоре встретил именно Коломятова?

– Уверен! – проговорил агент, но начальник сыскной услышал в голосе Бобрикова какое-то сомнение.

– Видишь ли, Дмитрий, дело обстоит следующим образом. – Он внимательно взглянул на агента. – Меркурий Фролыч Кочкин, ты его знаешь, недавно ездил в Сомовск. После того как там побывали вы с Головнёй, который был у вас старшим. Нашёл там станового пристава Коломятова и выяснил, что пристав не покидал уездный город! Иными словами, он не приезжал в Татаяр…

– А может, пристав врёт? – испуганно глядя на полковника, стал предлагать свои объяснения Бобриков.

– Были такие сомнения. Но есть свидетели, что Коломятов в то время, когда ты видел его возле квартиры Сиволапова, находился в Сомовске. Да, тут может быть путаница: одни говорят – Коломятов в Сомовске, другие, – начальник сыскной повёл головой в сторону агента, – утверждают, что видели Коломятова в Татаяре, однако… Есть одна странность.

– Какая? – размашисто вытер нос агент.

– Усы! Ты говорил, когда видел Коломятова здесь у нас в Татаяре, у него не было усов, верно?

– Да, не было, но ведь он мог их сбрить…

– Верно! – кивнул начальник сыскной. – Но у настоящего Коломятова, которого Меркурий Фролыч отыскал в Сомовске, усы на месте! Кочкин проверил – настоящие! – соврал фон Шпинне.

– Но я видел его в коридоре…

– Здесь остановись, – кого ты видел в коридоре?

– Коломятова!

– Почему ты решил, что это и есть Коломятов?

– Похож, сильно похож!

– А вот Кочкин, который видел и того, которого ты принял за Коломятова, и самого Коломятова, утверждает, что они мало похожи друг на друга, а без усов и вовсе сходства нет. Ну, может быть, рост одинаковый да походка чем-то сходная, и это всё! – Фон Шпинне знал, что Кочкин не видел человека, которого принимали за Коломятова, но намеренно вводил Бобрикова в заблуждение.

– Я не мог ошибиться! – уверенно заявил агент.

– Почему это ты не мог? Другие могут, а ты – нет! Ты это что же у нас – непогрешимый?

– Я точно помню этого Коломятова, – стоял на своём агент, – и я уверен, что человек, которого я видел у квартиры Сиволапова, и есть становой пристав Коломятов!

– А с кем тогда виделся в Сомовске и даже разговаривал с ним Кочкин? – спросил начальник сыскной. Ответ агента удивил его.

– С кем-то другим!

– Меркурий Фролыч, получается, врёт?

– Ну…

– Что «ну»? Кочкин говорит неправду?

– Получается, что так!

– Странно, все врут, и только ты один, заметь, говоришь правду!

– А кто это – все?

– Например, сомовский исправник Никифор Никифорович Бабенко, который познакомил Кочкина со становым приставом Коломятовым. Он тоже тогда врёт?

– Я не знаю… Может, он правду говорит…

– Э, нет, Дмитрий, получается, ты говоришь правду, и сомовский исправник тоже говорит правду. Но ты утверждаешь, становой пристав здесь в Татаяре, а исправник говорит, что становой в Сомовске. И выходит у нас с тобой – две правды, но двух правд быть не может, правда только одна. Из двух правд одна всегда ложь, и нам с тобой нужно разобраться, которая.

– А вы спросите у Головни, мы ведь с ним вместе в Сомовск ездили, он тоже Коломятова видел…

– Мы спросим, мы, конечно же, спросим. Если не забудем. А сейчас я спрашиваю у тебя: ты точно уверен, что человек, которого ты видел в доходном доме, где жил Сиволапов, становой пристав Коломятов?

– Уверен, точно! – Бобриков слегка раскраснелся, глаза слезились, но упорно стоял на своём.

Начальник сыскной тяжело вздохнул, он решил пока не дожимать агента.

– Хорошо, на сегодня это всё, можешь пока быть свободным, позже мы ещё поговорим.

Отпустив Бобрикова, Фома Фомич пригласил к себе чиновника особых поручений.

– Какая-то путаница получается, Меркуша, ничего не могу понять… Как мог Коломятов оказаться в двух местах одновременно?

– Его не было в двух местах. Пристав, как я вам уже докладывал, всё время находился в Сомовске, в Татаяр не выезжал!

– Да-да, я помню твой доклад. Но тогда возникает вопрос – кто тот мужчина, которого Бобриков принял за Коломятова?

– Случайный человек…

– Нет! – замотал головой начальник сыскной. – Это неслучайный человек. В противном случае мы не сможем объяснить его появление в доме, где жил Сиволапов, как раз в тот момент, когда последнего убивают, его интерес к дому Пядникова, смену квартир, запись в одной из них под фамилией Коломятов, посещение каких-то странных мест, например – живодёрни…

– Я не вижу связи между делом об убийстве Сиволапова и появлением человека, которого мы приняли за Коломятова,