Дворник Мананов облегченно вздохнул: его дожидалась лопата, метла и работа, которая никогда не заканчивалась; несмотря на многие трудности, он был искренне к ней привязан. А потом ведь свежий воздух как-никак! Это куда лучше, чем затхлое помещение.

* * *

Все трое из милицейского патруля имели понурый вид. Их крепко обругало собственное начальство, грозившее «уволить ко всем псам собачьим»! Надо признать, было за что… Ведь они видели преступника с клюшкой, прихрамывающего на левую ногу, когда бежали в парк, знали, что вся милиция города разыскивает именно этого хромого, но лихо пробежали мимо него, даже не взглянув в его сторону. На звуки свистка, видите ли, торопились. Чтобы так облапошиться — нужно очень сильно постараться.

Потом их вызвали в отдел по борьбе с бандитизмом городского управления МВД. Некоторое время они толпились у двери, за которой находился кабинет майора Щелкунова, а потом младший лейтенант Вениамин Селезенкин, негромко постучавшись, потянул на себя медную ручку:

— Здравия желаю, товарищ майор! Разрешите войти?

— Проходите, — произнес Виталий Викторович и, указав вошедшим на свободные стулья, стоявшие вдоль стены, предложил: — Присаживайтесь.

Выглядел майор Щелкунов доброжелательным. Очередным разносом и не пахло, но от этого легче не становилось.

— Значит, вы были старшим патруля? — посмотрел он на младшего лейтенанта Селезенкина.

— Так точно, товарищ майор!

— Как так получилось, что вы просмотрели подозреваемого?

— Даже сам не пойму. Никогда себе этого не прощу, — сокрушался Вениамин Селезенкин. — Ведь втроем мы были! И не один из нас не догадался остановить хромого и проверить у него документы! Мы могли бы его задержать!

— Рассказывайте всё по порядку, — сухо произнес майор Щелкунов. — Вы были около парка, когда услышали, как свистит дворник…

— Да, мы шли мимо Красных ворот и услышали отдаленные звуки свистка. Он повторялся неоднократно. Это означало, что произошла какая-то серьезная ситуация. Мы побежали на звуки свистка и, торопясь, не обратили внимания на хромого мужчину, что шел к выходу из парка.

— Как он выглядел? — спросил майор Щелкунов.

— Ну… это… — замешкался младший лейтенант. — Хромой, с палочкой. Лет сорока…

— Это все, что вы заметили? — спросил Виталий Викторович и холодно посмотрел на младшего лейтенанта. Непрофессионализм сотрудников милиции он терпеть не мог.

— Все… — с трудом выдавил из себя Веня Селезенкин.

Майор Щелкунов с полминуты помолчал.

— Хорошо, вы побежали на звуки свистка. Прибежали, и что было дальше? — продолжил допрашивать младшего лейтенанта Селезенкина Виталий Викторович.

— Увидели женщину. Она лежала на снегу недалеко от аллеи, за кустами, — ответил младший лейтенант, немного успокоившись.

— Следы… Около нее были какие-то следы?

— Конечно.

— Какие? — Терпение у майора Щелкунова потихоньку заканчивалось.

— Дворника, наверное, — опять попал в неловкое положение младший лейтенант милиции.

— А других следов вы разве не заметили? Это же было место совершения преступления! Вы его хотя бы попробовали хоть как-то исследовать?

Младший лейтенант милиции Вениамин Селезенкин опустил голову. Он не знал, что сказать, и его молчание было единственно верным решением в данной ситуации.

— Ясно: никак… Дальше… — не счел нужным быть вежливым с младшим лейтенантом Виталий Викторович.

— Я увидел, что женщина жива, и спросил ее, знает ли она, кто покушался на ее жизнь. Она ответила, что это был хромой мужчина. И зовут его Станиславом Егоровичем. — Младший лейтенант Селезенкин шумно сглотнул и продолжил: — Мы побежали обратно по аллее к выходу из парка, куда ушел хромой, но его уже нигде не было. А женщину забрала скорая…

Остальные двое патрульных ничего, что заслуживало бы внимания майора Виталия Щелкунова и лейтенанта Зинаиды Кац, не показали. Разве что один из них упомянул, что когда они бежали на звуки свистка дворника, то он заметил, что у хромца, попавшегося им навстречу, в руке была авоська с буханкой хлеба.

— Это он у жертвы взял, — глядя куда-то вбок, заметила Зинаида Борисовна. — Есть ему захотелось. Вот поганец!

Виталий Викторович глянул на следователя Кац. Крепкие выражения для Зинаиды были несвойственны. Видно, не удержалась.

Результат был однозначен: в парке Петрова пытался совершить еще одно убийство тот самый хромец с палочкой, что до этого уже убил нескольких женщин. Теперь, узнав про него дополнительную информацию от выжившей женщины, сотрудники отдела по борьбе с бандитизмом городского управления МВД уже дышали ему в спину…

Глава 18. Некоторые подробности о хромом душителе

Старший оперуполномоченный капитан Рожнов буквально сбился с ног, пытаясь выйти на след зловещего хромца. Начал он с того, что поехал в Суконную слободу на улицу Лаврентьевскую, в район пересечения ее с улицей Поперечно-Оренбургской. Ходили слухи, что обе эти улицы в скором времени переименуют, только вот в честь кого — пока было неясно. Наверное, в честь какого-нибудь революционера средней руки, какое-то время проживавшего на Суконке, или известного актера, или иного деятеля искусств, никогда в Суконной слободе не бывавших…

Начал он с того, что прошелся по жилищным конторам, в одной из которых установил, что человек по имени Станислав Егорович действительно проживал в частном доме на Лаврентьевской улице. Его семья носила фамилию Селуяновы. Потом дом был продан, а жильцы куда-то съехали. Попросив в домоуправлении адрес прежнего проживания Селуяновых, Рожнов направился прямиком к этому дому.

Лаврентьевская улица была почти сплошь застроена потемневшими от времени частными домами. Только пара-тройка двухэтажных строений, ранее принадлежавших купцам Суконки (так местные жители слободы называли эту часть города), представляли собой коммуналки, заселенные исключительно работным людом.

Дом у Селуяновых был небольшой, слегка покосившийся, сбоку к нему примыкал небольшой огородик; перед крыльцом росла старая яблоня, наверняка помнившая своих прежних хозяев.

Старшему оперуполномоченному отдела по борьбе с бандитизмом дверь дома на его короткий стук открыл худой старик, заросший седой щетиной. Несмотря на зимнее время, вышел он в одних сатиновых трусах и заношенной майке, висевшей на нем, как на вешалке. На ногах были галоши, по размеру — старику явно велики. Впрочем, это могли вполне быть его галоши. Просто он усох и уменьшился в размерах, как это часто бывает в преклонном возрасте. И все, что он носил ранее, стало для него велико.

— Вы кто? — спросил старик, загораживая собою проход в дом и пристально рассматривая гостя. Чужих людей здесь не привечали.

— Я из милиции, — сообщил Валентин Николаевич. — Вот мое служебное удостоверение, — раскрыл он перед лицом старика кожаную корочку.

— Валентин Николаевич Рожнов, капитан, — прочел вслух старик в майке и трусах и отступил, давая возможность капитану милиции пройти в дом. — Это по какой же надобности? Вроде бы за нами и грехов-то особых нет, — невозмутимо промолвил старик