— А особые приметы у него какие-нибудь имеются? Скажем, шрамы, родинки, родимые пятна… Может, большой нос или уши торчком? — поинтересовался Виталий Викторович.

— Ничего такого сказать не могу, — не сразу ответила Брунхильда Вацлавовна. — Нормальный и приятный с виду мужчина. Глаза серые, немного впалые, что не портит приятного впечатления. Ну что еще… — Женщина немного подумала. — Говорит правильно и чисто, на хорошем русском языке. Наверняка имеет среднее образование или даже окончил вуз или учился в вузе. Скорее на гуманитарном факультете. Вот вроде бы и все…

— Во что он был одет?

— На нем было драповое пальто коричневого цвета и шапка-пирожок. На ногах, — Брунхильда Вацлавовна немного помолчала, припоминая, — черные ботинки.

Виталий Викторович что-то черкнул в своей синей памятной книжке, которую загодя достал и держал в руках. Потом убрал ее во внутренний карман и спросил:

— Что было дальше?

— Ну а что было дальше… За разговорами мы не заметили, как дошли до моего дома.

— А где вы живете?

— На Гладилова, в Кировском районе.

— Где именно?

— Знаете, такой желтый трехэтажный дом еще дореволюционной постройки.

Майор Щелкунов кивнул:

— Хорошо, продолжайте…

— Ну, мы постояли немного у дверей моего подъезда и условились о новой встрече.

— К вам домой он не напрашивался? — неожиданно для Брунхильды Вацлавовны поинтересовался Виталий Викторович.

— Нет, — немного удивленно произнесла женщина.

— И когда вы условились встретиться? — поинтересовался майор Щелкунов, зачем-то выделив интонацией слово «условились».

— На следующий день, — последовал ответ.

— Где? — снова спросил майор Щелкунов.

— В парке Петрова. Это недалеко от моего дома…

Брунхильда Вацлавовна вдруг закашлялась. Виталий Викторович подал ей стакан с водой, она сделала два небольших глотка, проглатывая воду с трудом, затем вернула стакан майору.

— На чем мы остановились? — отдышавшись, спросила она.

— Вы встретились в парке Петрова, — подсказал женщине Виталий Викторович.

— Да… — Было заметно, что женщина утомилась. — Он предложил мне прогуляться с ним, и мы пошли по аллее. Он много шутил, рассказывал смешные истории, был милым, мне было с ним хорошо и приятно. Мы прошли мимо фонтана, свернули к стадиону, прошли мимо детской и танцевальной площадок и повернули назад. Прошли мимо дворника, убирающего снег, а потом, уже ближе к выходу из парка, он неожиданно столкнул меня с тропинки и накинул мне на шею веревочную петлю. Затем зашел сзади и стал душить… Это было так неожиданно и так страшно.

Брунхильда Вацлавовна сглотнула и замолчала. Она явно не хотела рассказывать дальше.

— Он что-то говорил вам, когда… — Виталий Викторович на время замолчал, стараясь подобрать нужное слово, но, не сумев этого сделать, произнес: — Душил?

— Да, — еле слышно промолвила Брунхильда Вацлавовна. — Он говорил: сдохни, тварь…

Больше Брунхильде Вацлавовне майор Щелкунов вопросов не задавал. Правда, он хотел было сказать едва не задушенной женщине, что не стоит быть столь доверчивой, ведь люди встречаются всякие, и среди них могут попасться как раз такие вот Станиславы Егоровичи с веревочной петлей в кармане… Еще он хотел сказать, что в знакомствах с мужчинами следует быть осторожнее, но передумал. «Мое дело ловить преступников, а не вмешиваться в личную жизнь граждан и давать им советы, которых они не спрашивали».

* * *

Следующим опрашиваемым был дворник Ибрагим Ахметович Мананов. Майор Щелкунов думал, что на допрос придет старик, одетый в телогрейку и старые штаны, но, к его немалому удивлению, порог кабинета перешагнул мужчина с аккуратно подстриженной бородкой на скуластом лице, одетый в черный костюм с белой рубашкой и в тюбетейке на голом черепе. К встрече с важным милиционером Ибрагим Ахметович подготовился наилучшим образом.

Громко поздоровавшись с майором Щелкуновым, он слегка кивнул Зинаиде Кац, сидевшей на стуле немного в стороне.

— Кого вы видели в парке, когда убирали снег?

— Мужчину и женщину видел, — не размышляя, ответил Мананов. — Они шли по аллее парка, мужчина что-то ей рассказывал, а она громко смеялась.

— А почему вы обратили на них внимание? — задал следующий вопрос Виталий Викторович.

— А на кого еще мне обращать внимание, если там никого больше не было. Все нормальные люди днем работают, а эти — гуляли.

— Помните, что на мужчине было надето? — задал майор Щелкунов дворнику вопрос, который его больше всего интересовал.

— На нем было коричневое пальто и шапка, — последовал ответ. — Знаете, такая, пирожком…

— Еще что вы можете о нем сказать, — без всякой вопросительной интонации произнес майор Щелкунов.

— Он был хромой. Ходил с палочкой, — без запинки ответил Ибрагим Ахметович.

— На какую ногу он хромал?

— На левую вроде…

— А если точнее? — строго глянул на дворника начальник отдела по борьбе с бандитизмом городского управления МВД.

— На левую, точно, — подумав, ответил дворник. — У меня свояк есть, он на правую хромает, а вот тот на левую.

— В руках у него что-то было? — задал ему новый вопрос Виталий Викторович.

— Палка была, — прозвучал ответ.

— И больше ничего?

— Нет, — твердо ответил Ибрагим Мананов. — Зато у женщины была сетка с буханкой хлеба.

— А когда вы нашли ее лежащей на снегу, авоська с ней была? — Этот вопрос задала уже Зинаида Кац.

— Нет, — посмотрел на женщину-следователя дворник. — Верно, ее унес тот хромой мужик…

— Ну вот вы увидели, что на снегу лежит и не двигается женщина. Что вы сделали дальше? — перехватила инициативу допроса у майора Щелкунова Зинаида Борисовна.

— Я подбежал к ней. Она лежала лицом в снег. Я перевернул ее на спину, вдруг она еще жива. Задохнуться ведь может… Прислушался к ее дыханию, а она и вправду дышит. Потом засвистел в свисток, как предписано, и скоро прибежали трое милиционеров. Старший из этих троих сначала подбежал к женщине, потом ко мне и спросил, кто ее так душил? Я сказал, что видел ее прогуливающейся по парку с хромым мужчиной с палкой и в коричневом пальто. Старший из милиционеров прямо в лице изменился и побежал с одним из своих помощников назад. Хромого, верно, догонять. Но, видно, не догнал…

— А третий милиционер что делал? — спросила Зинаида Борисовна. — Их ведь в патруле трое было.

— А третий побежал телефон искать, чтобы скорую помощь вызвать.

— А вы, значит, остались с женщиной, — произнесла лейтенант Кац.

— Ага, остался. Сторожить. Так мне старший велел…

Дворник Мананов замолчал и уставился на Зинаиду Борисовну, ожидая дополнительных вопросов. Но таковых не последовало. Ибрагим Ахметович помялся немного и спросил:

— Мне идти-то можно? У меня еще работа… Лед с асфальта соскрести, а еще кто-то мусора на аллею накидал, убрать нужно.