— … мутанты… — донеслось откуда-то.

Новиков проснулся.

— Какие ещё мутанты? — недовольно спрашивала Жанна Сергеевна в общей комнате.

— Громадные хищные рыбины, которые людей жрут, — весело ответил Артём. — Завод в реку химию сливает, вот они и превратились в чудовищ.

— Да ну тебя, мелешь всякую чушь, — брезгливо проговорила Света. — И вообще, не хочешь — не ешь.

Вот, значит, откуда такой чудной сон. В общей комнате обсуждают чудовищных рыб.

Новиков встал и оделся. На выходе из комнаты столкнулся с Жанной Сергеевной, уже при параде — в блузке и тёмной юбке.

— Ой, доброе утро, — заулыбалась учительница. — А мне родственники щуку прислали, я котлеты накрутила, так что угощайтесь.

Новиков поблагодарил соседку и присоединился к Артёму, который, сидя за общим столом, уже уплетал за обе щёки рыбный деликатес. И хотя щука как-то в глотку не лезла, отказываться было неприлично.

— А к чему снится рыба? — спросил Новиков, всё-таки положив себе в тарелку небольшую котлетку. Жанна Сергеевна продолжала суетиться рядом, и обижать её не хотелось.

— Смотря какая, — с набитым ртом проговорил Артём.

— Ну, допустим, щука.

— Это к беременности, — не глядя ни на кого, сказала Света.

— А я слышал, что к болезни. — Артём намазал булку маслом.

— Это если какая-нибудь гнилая, — подсказала Жанна Сергеевна, копошившаяся в общем буфете. — А если хорошая, то к беременности.

Новиков вежливо улыбнулся и налил себе кипяток из чайника со своистком, немного разбавив его общей заваркой с мятным ароматом. Щука в его сне была вполне себе весёлой. Даже немного чересчур. А вот слова про гнилую рыбу засели в разуме. И весь день на службе Новикову то мерещился мерзкий рыбный запах, то перед глазами маячили рыбья голова с белыми глазами и хребет с полуразложившимися внутренностями.

После обеда Новиков поехал к Зыковой в НИИ. Она оказалась на месте и даже в хорошем настроении. Ну, это легко исправить.

— У меня вопрос, — сказал Новиков, садясь напротив начальницы Первого отдела. — По вашей части.

— Я вся внимание. — Зыкова привычно закурила.

— В лесу у мазыйской слободы стоит табличка «прохода нет». Но ни забора, ни «колючки». Что бы это значило? — Новиков глянул на Зыкову.

Зыкова отвела взгляд, выпустив дым уголком рта:

— Мало ли, где какие таблички стоят. Я что, должна про все всё знать?

— Зона чуть дальше, захоронения давно перенесены. — Новиков сидел полубоком, поставив локоть на стол Зыковой. — А ходить там нельзя. Почему?

— Откуда я знаю, почему, — резко ответила Зыкова.

Новиков в упор посмотрел на начальницу Первого отдела. Разумеется, она в курсе дела.

— Вам это вообще зачем? — устало спросила Зыкова.

— Да что-то странное с этим лесом творится. — Новиков пока решил не говорить ей про царапины на металле. — Может, имеет смысл сдать почву на анализ?

Зыкова выронила папиросу, ругнулась, подняла её и резким движением смяла в пепельнице. Закурила следующую.

— Ладно. — Выпустила струю дыма. — Вам расскажу, но чтобы только между нами.

Новиков кивнул, глядя ей в глаза. Подумав, Зыкова добавила:

— Хотя документы-то чистые, так что… — Она пожала плечами. — В общем, так. Пару лет назад в подсобных хозяйствах начался падёж скота. Что там была за зараза, так и не выяснили. Но СЭС отчитались, что все меры приняли. А скотина всё равно дохла. Да ещё и вся рыба в речке брюхом кверху повсплывала. В общем, нам грозил карантин. Но людей вроде не зацепило. Мы отправили пробы в Горький, а оттуда — в Москву. Что именно там нашлось, нам так и не ответили. Но велели всё утилизировать, и как можно скорее. Так что мы просто туши собрали да и сожгли вместе с рыбой из речки. А золу и пепел — закопали на пустыре в этом их священном лесу. А табличку поставили на всякий случай. Кто его знает, что там за зараза была.

— А с чего всё началось? — спросил Новиков, снова глянув на Зыкову.

Она смерила его тяжёлым взглядом и цыкнула уголком рта. Затушила папиросу.

— В корень зрите, товарищ следователь.

— Работа такая, — улыбнулся Новиков.

Зыкова выпустила струю дума, сквозь которую так и сверлила Новикова тяжёлым взглядом.

— Несколько коз и коров кто-то порезал. Тогда сказали, зверь напал. Хищник. От него вроде как и заразились.

— Но какой именно хищник, никто не знает, — договорил за Зыкову Новиков. — И вся эта история с чупакаброй пришлась весьма кстати. Чтобы местные в лес носа не совали. Кстати, а почему такой экзотический монстр? Где Мексика и где Добромыслов.

Зыкова улыбнулась, сминая очередной окурок в пепельнице.

— У местных, мазычей, есть такая штука — чумокарго. Это когда кто-то совершил преступление, а кара его не настигла. Считается, что после смерти сквозь такого покойника прорастает осока, и он всё чувствует. Они ещё на могилы смотрят — если где осока растёт, значит, покойничек при жизни напакостил, а наказание не понёс.

— Как вы сказали?

— Чумокарго, — по слогам повторила Зыкова.

— Действительно, похоже звучит. — Новиков помолчал. — Осока, значит.

— Угу, — кивнула Зыкова, сузив глаза. — Осока. Острая, как бритва.

Кристина оказалась права — погода изменилась. К обеду небо заволокли тяжёлые серые тучи, и налетел ураган, сгибающий деревья в дугу. В окна хлестал дождь, на стёкла налипали яблоневые листочки и белые лепестки.

Разъездных дел, к счастью, больше не было, и Новиков наблюдал за планидой из кабинета, ёжась от холода, проникающего внутрь с ветром сквозь щели деревянных рам. В какой-то момент Новиков даже увидел, как мимо его окна, кувыркаясь, пролетел тёмный изломанный зонт. Около четырёх часов, когда заполнять документы надоело, спустился в столовую.

Попивая компот из сухофруктов, смотрел, как по запотевшему оконному стеклу струились дождевые потоки. От перечитывания материалов дела о чупакабре рябило в глазах. Зыкова упомянула о наказании после смерти. Может, кто-то решил не ждать так долго и взять дело, то есть бритву, в свои руки?

Неплохая версия, только за что наказывать этих двух девиц? Ответа в деле не было. Ничего, что напоминало бы о причастности девушек к чему-то, хоть сколько-нибудь похожему на преступление. Хотя возможно, он пока просто не докопался до правды. В любом случае, версию надо держать в уме.

— Можно? — Женский голос разогнал оцепенение задумчивости и вернул в реальность.

Оказалось, рядом со столиком с подносом стояла Зина Батенко и глазами указывала на свободный стул.

— Конечно, — улыбнулся Новиков.

— Работы полно, поесть некогда, — произнесла Зина, усаживаясь.

— А вы за обедом работу обсуждаете?

Зина, уже жующая салат, пожала плечами.

— Тогда скажите, какой рукой наносились удары тем двум девушкам?

Зина, набившая рот овощами, показала два пальца. Стало быть, обеими.