Алёна Моденская
Тень чупакабры
Глава 1. Тревожно
Новиков стоял в коридоре у окна и рассматривал яблони, посаженные вдоль стен главного корпуса НИИ, на втором этаже которого разместился Первый отдел. Раскидистые ветви уже покрылись бутонами, скоро цветки распустятся бело-розовой пеной.
На улице готовится пышно расцвести весна, а вот в коридорах Первого отдела душновато и пыльно. Воздух какой-то спёртый, хочется вдохнуть поглубже, да нельзя.
— Вы к кому? — произнёс за спиной сухой женский голос.
— К товарищу Зыковой, — обернулся Новиков.
— А, новоприбывший. Проходите. — Женщина с желтоватым лицом и короткой стрижкой открыла дверь и размашисто повела рукой, приглашая Новикова войти.
— Только после вас, — улыбнулся Новиков. Женщина всегда остаётся женщиной. Даже если она начальница Первого отдела и выглядит не лучше сушёной воблы.
Зыкова в ответ на любезность лишь пожала плечами и первой прошла в кабинет.
— Напомните, как вас зовут? — Зыкова достала из огромного серого сейфа несколько папок и кивнула Новикову на стул. В простенке между окнами висела большая акварельная картина с вечерним Ленинградом после дождя и чёрным силуэтом Медного всадника.
— Капитан Новиков Сергей Петрович, — произнёс новоприбывший, усаживаясь.
В дверь постучали.
— Да! — крикнула Зыкова запирая сейф. — Как некстати секретарши уходят в декрет, — пробормотала вполголоса, и, подойдя к столу, с сожалением потёрла подбородок.
— День добрый. — В кабинет вошёл грузный усатый мужчина в военной форме. Увидев Новикова, приветственно кивнул. — А, прибыли уже. Хорошо, очень хорошо. Позвольте представиться, я — полковник Чумазин, начальник режима.
Новиков пожал крепкую протянутую руку. Глава Первого отдела НИИ, а теперь ещё и начальник режима. И все по его душу. Тревожно.
— Вам уже рассказали? — коротко спросила Зыкова, стукнув ладонью по стопке папок, отчего в воздухе закружилось лёгкое облачко пыли.
— В общих чертах, — уклончиво ответил Новиков. По правде, он всего-то только и знал, что его первое на новом месте дело лежит у Зыковой. Ясно, какую именно контору она на самом деле представляет.
— Вот. Ваше дело. — Зыкова мягко положила ладонь на верхнюю папку. — Суть в том, что за последнюю неделю у Мазыйской слободы погибли две девушки.
— Мазыйская слобода — это район Добромыслова, — быстро проговорил Чумазин. — Глухомань на самой окраине, там всего-то одна улица — Божедомка, и та заканчивается непролазным лесом. — И он бросил взгляд на Зыкову, вроде как спрашивая, не сердится ли она за перебивание.
— Да. — Зыкова вроде не рассердилась. — Туда идёт трамвайная линия, правда, только до крайних домов. Ещё можно пройти через городской парк. Собственно, там этих девиц и нашли.
Зыкова глянула на Новикова, молча спрашивая, всё ли понятно. Он коротко кивнул.
— Но есть проблема. — Зыкова поставила локти на стол и подалась вперёд. — Дело в том, что… как бы это объяснить… — Она глянула на Чумазина.
— Они убиты, — тихо проговорил полковник. — Но вопрос в том, кто это сделал.
— Это всегда вопрос, — медленно произнёс Новиков, переводя взгляд с одного начальника на другого.
— Тут всё сложнее. Есть мнение, что это сделал не человек. — Зыкова сжала кулак и положила на папку.
— Зверь? — спросил Новиков, переставая понимать, что происходит. Такая секретность, важные чины. И всё из-за нападения животного.
— Неизвестный зверь, — почти шёпотом произнёс полковник. — Есть мнение, что это дело рук… хм… скорее, клыков и когтей чупакабры.
— Кого? — не понял Новиков.
— У этих мазычей, которые живут в Слободе, ходят слухи, что на людей якобы нападает чупакабра. — Зыкова постукивала пальцами по стопе папок. — То ли существо из сказок, то ли какой-то мутант. Проблема в том…
— Проблема в том, — подхватил полковник, — что эти слухи могут расползтись по всему городу. Или дальше. А нам это ни к чему. Закрытый город, режимные объекты, сами понимаете.
Ясно, — понял Новиков. Боятся лишиться погон.
— Ваш приезд оказался кстати. — Зыкова достала папиросу. Новиков быстро предложил ей зажигалку, которую всегда носил в кармане как раз для таких случаев, хотя сам не курил. Зыкова благодарно кивнула, закурила и продолжила: — В общем, план такой. Мы вас временно, подчёркиваю — вре-мен-но — поселим в Слободе. Вы там осмотритесь свежим взглядом, вникните в суть.
— Если люди там живут замкнуто…
— Нет, — Зыкова выпустила струю дыма. — Это раньше они там жили обособленно, ещё до Революции. Дома́ построил Сергомасов. Тот самый, первый хозяин завода. Строил для рабочих и инженеров. Своих, конечно. Он же сам из мазычей.
— Что это за народность? — спросил Новиков.
— Дальние родственники мордвы и марийцев. Их в Горьковской области полно́. — Зыкова снова выпустила дым, скривив рот. — Этот Сергомасов был купцом-миллионером. Строил Слободу именно там, потому что лес, который рядом, считался у мазычей священным. Там ещё раньше было их кладбище.
— А теперь?
— А теперь мы всё перенесли, — проговорил Чумазин, стряхивая невидимые пылинки с фуражки, которую положил на стол. — Чай, не в царское время живём, чтобы кого угодно закапывать где заблагорассудится. Всё должно быть цивилизовано и по порядку.
— Божедомка и избушка, правда, пока остались. Руки всё не доходят убрать. — Зыкова затушила окурок и взяла ещё папиросу. Новиков снова протянул зажигалку.
— Божедомка, — опередил вопрос Новикова полковник, — это такая большая яма, куда мазычи скидывали своих невостребованных мертвецов. Она на самой окраине леса. Правда, заросла уже так густо, что и не сыщешь. А избушка — это… хм… в общем, если кто зимой помирал, то их там держали, чтобы землю не долбить. Тёмное было время.
Новиков усиленно вертел в уме шестерёнки, силясь запомнить максимум деталей. Кое-как утрамбовав первую партию информации, спросил:
— И что, эта избушка так до сих пор там и стоит?
— Ну да. Она пустая, и никто к ней близко не подходит. Мертвяков до сих пор боятся. — Зыкова хохотнула.
— Они вообще этого леса боятся, — улыбнулся полковник. — Да и мало кто туда ходит. Ещё и из-за «семёрки». Это зона. За лесом, но в стороне. Кто там на поселении, те на заводе работают.
— А как с этой Божедомки люди до завода добираются?
— С пересадкой на трамвае. — Зыкова затушила второй окурок. — Линию ещё Сергомасов строить начал. Он же передовой был. Да, кстати, его родственнички до сих пор там живут. Ваши соседи будут.
— Не самые ближние, — вставил Чумазин и глянул на Зыкову.
— Ну да, — кивнула начальница. — Самые ближние ваши соседи — это те, кто с вами в одной квартире. Учительница, библиотекарша и наш парень.
— Ваш? — переспросил Новиков.
— Формально он числится надзирателем на «семёрке», работает по сменам. На самом деле,
