Лаврентий Павлович поднял пустые глаза с синяками вокруг и с минуту смотрел на редактора. То ли ждал, что тот начнет говорить, то ли просто вспоминал, что же за человек явился к нему.

— Вы к писателю? — наконец вяло спросил он.

— Да… да-да… — затараторил Петр Алексеевич, понимая, что и одного «да» вполне достаточно.

Лавр вздохнул, открыл задвижку стола и достал ключ.

— Держите, можете навестить его и поговорить, если нужно.

Что это? Проверка? К такому Петр Алексеевич был не готов. Потому он замешкался, даже дернулся в сторону выхода, но быстро сообразил, что просто выставит себя глупцом.

— Я по другому вопросу, — выдавил из себя редактор и сел на стул, прилежно сложив пухлые ладошки на бедра.

— Хорошо. — Лавр положил ключ на стол. — Говорите.

Петр Алексеевич открыл рот, набрал побольше воздуха и… не произнес ни слова. Он так просидел с минуту. Ему казалось, что, заикнись он только про писателя, его тут же обвинят в соучастии побега.

Благо Лаврентию Павловичу было все равно. Он просто ждал, глядя в одну точку.

— Так зачем вы пришли? — не ради любопытства, а больше из необходимости спросил Лаврентий Павлович.

— Ваше благородие, отпустите его! — выпалил Петр Алексеевич. На лице выступили красные пятна, на лбу и висках выступили капли пота.

— Кого? Писателя? Так не я его держу. Распоряжение управления сыскной полиции. Вам следует идти с прошением к ним.

— Ну хорошо тогда! — с облегчением сказал Петр Алексеевич.

Первая часть сложнейшей просьбы оказалась позади.

Неожиданный ответ насторожил Лаврентия Павловича.

— Что-то еще?

— Да. — Небольшая победа придала уверенности. — Я слышал о человеке, выпавшем из окна вроде как на прошлой неделе…

— И что? — спросил околоточный, наморщив лоб.

— Только из литературного интереса хотел бы узнать у вас подробности дела.

— Впервые слышу о том, что на моем участке кто-то выпал из окна, — ответил Лаврентий Павлович и окинул взглядом редактора. — Знаете, вы сегодня не похожи сами на себя.

Петр Алексеевич заерзал.

— Признаюсь, вы тоже…

Услышав эти слова, Лаврентий Павлович закрыл глаза и откинулся на спинку кресла.

Ему не с кем было обсудить личные тревоги, но они лезли против его воли. А Петр Алексеевич казался надежным слушателем.

— Вся эта ситуация, — начал он, так и не открыв глаза, — не дает мне покоя. Из-за тягостных мыслей я не сомкнул глаз и теперь словно блуждаю в тумане.

— Я думаю о том же, — честно сказал Петр Алексеевич, — с тех пор, как я навестил Мастера, мне всюду мерещатся духи…

— Вам тоже? — Лаврентий Павлович открыл глаза и наклонился к редактору. — Мне тоже всю ночь снились мертвые, — сказал он тихо, так, чтобы услышал только Петр Алексеевич.

Выглядело это странно, потому что никого, кроме них, в комнате не было.

— Как вы считаете, Мастер причастен к убийству? — также тихо спросил Петр Алексеевич.

— Нет, — отрезал Лавр, — чутье подсказывает, что он этого не делал, да и глаза у него не убийцы.

— Вы по взгляду определяете, убийца человек или нет.

— За годы службы я научился понимать людей и видеть их помыслы, так что даже ваши секреты, — он указал на редактора пальцем, — не уводят от мысли, что вы хороший человек.

Петр Алексеевич смутился.

— Ваше благородие, можно еще один вопрос?

— С условием того, что если он мне не понравится, то я не буду на него отвечать.

— Договорились. — Редактор перешел на шепот. — Вы верите в призраков?

— Еще вчера днем я бы ответил, что нет, но сейчас… — Лавр забарабанил пальцами по столу, решая, довериться человеку или нет.

Решив, что он итак наговорил лишнего, околоточный сжал ладонь в кулак и громко ударил по столу.

— Так, лучше поговорим о живых. — Лавр встал и взял со стола ключ. — Навестим вашего писателя, потому что в обед его заберут на допрос.

Глава 16

Николас сидел на скамейке и смотрел за тем, как мрачные тучи неспешно затягивают безоблачное небо. Теперь Петербург походил на себя гораздо больше. Последние дни светило яркое солнце, успевшее порядком надоесть. Да и пасмурная погода более подходила к его внутреннему состоянию.

Чтобы скрыть лицо, писатель обрезал с затылка волосы и налепил их под нос. Вышло неплохо, но при близком разговоре собеседник явно заметит неумелый грим. Зато издалека его было точно не узнать. Даже Федор, которого он ждал, сначала прошел мимо. И, только когда Николас окликнул его, подошел, удивляясь его виду.

— Вас не узнать, — сказал Федор и сдержал улыбку, но ямочки на щеках все равно выступили. — Прекрасные усы!

Николас понимал, что выглядит глупо. Зато повысил шансы не быть пойманным.

— Это мне нужно для книги. — Подобная фраза не раз спасала писателя от неловкой ситуации. Помогла и сейчас. Федор одобрительно кивнул.

— Так чем я могу вам помочь?

— Вы же знакомы с моим творчеством и понимаете, что мистические загадки возбуждают у меня интерес.

— Насколько мне известно, вы боретесь за то, чтобы доказать всем, что никаких потусторонних сил не существует. — Федор посмотрел по сторонам. — Мы же, наоборот, дарим людям веру в то, что их покойные близкие всегда рядом.

— В этом я как раз не сомневаюсь. — Николас кивнул. — Знай мы, что после смерти ничего нет, боялись бы ее куда сильнее.

— Вот именно, — чуть громче ответил Федор. — Так что я надеюсь, что вы не станете подвергать сомнению способности Мастера.

— Нисколько, — соврал Николас. — Мною движет писательское любопытство. Я хочу перенести образ Мастера в книгу и сделать это с превосходной точностью.

— Хорошо. — Федор немного расслабился. — Но вы обещали, что не только его образ попадет в роман…

— Само собой, без вас сюжета не выйдет.

— Отлично, — сказав это, Федор улыбнулся, — тогда задавайте ваши вопросы.

— Все просто, я видел человека, которому Мастер отказал. Почему же?

— Сначала люди приходят с просьбой, и Мастер принимает их. После он пробует говорить с их умершими родственниками. Если выходит, то он приглашает для фотографии. Если нет, то отказывает. Не все духи хотят, чтобы их тревожили.

Николас достал блокнот и что-то записал карандашом.

— Сколько времени уходит на то, чтобы уговорить призрака явить себя.

— Не больше месяца, но обычно одна-две недели. — Федор почесал затылок. — Иногда Мастер сам приглашает к себе людей, о которых говорят духи.

Еще одна запись.

— Могу я сделать такую фотографию?

— Нет, — тут же ответил Федор, — после вашей встречи с Мастером ночью с ним говорил призрак.

— Призрак? — Николас прекратил записывать и посмотрел на собеседника. — Кого же?

— Мастер сказал, что слышал