По спине и затылку писателя пробежал холодок.

— Он просил ее явить себя на бумаге, но она отказалась.

— Почему же?

— Не знаю, — безразлично ответил Федор. — Наверное, на что-то обижена. Вы не расстраивайтесь, я уже сказал, так бывает.

Николас почувствовал на себе тяжелый взгляд. Кто-то следил за ним. Или ему так казалось.

— Но могу я увидеть чудо-камеру?

— Она, к сожалению, неисправна… — Федор отвернулся. — Утром мы ее уронили, и пока я не успел ее починить.

— Упала?

— Да, мы ее настраивали, и я… — он скривил рот, — задел ее плечом.

Николас нахмурился. Слова помощника звучали неубедительно.

— Вы знаете, что Георгий Александрович вчера погиб? — твердо спросил Николас.

— Да, — тихо ответил Федор. — Но Мастер запретил нам об этом говорить.

— Почему?

— Георгий Александрович сам виноват… Хотел откликнуться на зов мертвого… Вот за ним и пришли.

— Вы, правда, в это верите?

— Простите, Николай, я вас уважаю, но отвечать на такие вопросы не стану, — сказав, он встал. — Пожалуй, я итак наговорил вам лишнего. — Парень кивнул в знак прощания. — Простите.

— Что вы… — Николас протянул руку. — Это мне следует извиниться за бестактные вопросы. — Федор пожал руку. — Иногда перестаю себя контролировать.

Юноша улыбнулся, отчего выступили ямочки на щеках, еще раз попрощался и зашагал в сторону фотоателье. Николас проводил его взглядом. Затем встал и пошел следом.

Он держался на расстоянии, чтобы в случае чего скрыться за деревом или ближайшим углом. Но Федор даже не думал оборачиваться. Он весело шагал и даже что-то напевал себе под нос.

Несмотря на это, Николас шел напряженно. Кто-то следил за ним. Либо бессонница довела его до такого состояния, когда фантазии вторгаются в реальную жизнь. Писатель дважды попытался подловить преследователя, но оба раза ничего не вышло. В итоге он списал все на воспаленное воображение и вернулся к задуманному, надеясь, что по пути Федор сделает остановку, поговорит с кем-нибудь или хоть как-то натолкнет писателя на ответ.

Но ничего не получилось. Федор вернулся в ателье. Ни с кем не говорил, никуда не заходил. Правда, вошел в квартиру через черный ход, расположенный во внутреннем дворе дома. О нем писатель не знал.

Выждав пару минут, Николас подошел, осмотрелся и потянул дверь на себя. Он не надеялся на то, что она открыта. Больше следовал чутью. Но, к его удивлению, дверь поддалась, открыв писателю длинный неосвещенный коридор.

Рука легла на плечо писателя.

— Николай, что же вы, как крыса, везде суете свой нос?

Писатель сразу узнал голос и даже обрадовался. Все-таки за ним действительно следили и он не сошел с ума.

— Послушал вашего совета, господа. — Николас обернулся и широко улыбнулся, словно повстречал старых друзей.

Перед ним стоял Кузьма с довольной ухмылкой на лице. Ермолай остался сзади, спрятавшись в тени тополя. Видимо, следил за тем, чтобы никто не помешал разговору.

— Что же вы там надеетесь найти?

— Собирался заглянуть в гости к Мастеру…

— Кстати, о гостях, мы вчера были в вашей квартире! — перебил его Кузьма. Писательские дела его мало интересовали. Кроме денег, которые тот надеялся получить.

— Мне сообщили.

— Настенька — чудесная девушка. — Кузьма облизнул губы. — Вы обязательно ей передайте, что она мне приглянулась.

Слова пролетели мимо и не задели писателя. Он все так же радушно улыбался.

— Зачем вы за мной следили? — Николас спросил об этом с такой легкостью, будто говорил о погоде.

Кузьма наигранно округлил глаза.

— Следили? Бог с вами, Николай, мы встретились совершенно случайно… — Он пожал плечами. — Видимо, судьба у вас такая, пока не вернете долг.

На этих словах к ним подошел Ермолай и сунул руку в карман пиджака.

Сейчас снова возьмется за нож, подумал Николас и ошибся. Тот достал стеклянный флакон и потряс им в воздухе. После бросил писателю. Флакон ударился о грудь и упал на землю. Содержимое рассыпалось.

— Это тебе, — прохрипел Ермолай.

— Чтобы вы, Николай, понимали, что мы о вас знаем все, — закончил фразу Кузьма.

Они загоготали.

Николас посмотрел вниз. От увиденного бросило в жар. Несколько часов он не думал об опиуме, даже ощутил облегчение. Но не теперь, когда отрава лежала у его ног…

— Срок вам — до конца недели, — сказал Кузьма и легко ударил писателя в плечо.

Николас не заметил, как они ушли. Все его мысли крутились вокруг флакона на земле. Он даже не слышал, что крикнул ему на прощание Кузьма. Да и в целом Николас был благодарен ему за услугу, теперь не придется унижаться перед Савелием, который посоветовал дышать.

Писатель осторожно собрал опиум во флакон и закрыл его пробкой. Во внутреннем кармане пиджака тот действовал успокаивающе и придавал уверенности.

Николас вернулся к двери и осмотрел ее. Снаружи закрыть ее было нельзя. Только изнутри на засов. Значит, второй шанс ему мог не представиться, поэтому Николас вошел внутрь. Минуту он стоял, пока глаза не привыкли к темноте.

Из коридора вели три двери. Первая была позади писателя и вела на улицу. Вторая — по правой стороне, Николас осторожно приоткрыл ее и заглянул в щель — небольшое складское помещение. На деревянных полках лежали горы тряпок, металлические трубки разной длины, столярные инструменты. Возможно, комната хранила еще какие-то тайны, но писатель был здесь по другой причине. Ему нужен любой снимок призрака, чтобы проверить свою теорию.

За третьей дверью оказался пустой зал ожидания. Складывалось впечатление, что квартиру бросили. Но Николас отчетливо видел, как Федор вошел внутрь, а значит, Мастер тоже был здесь.

Дальше ориентироваться стало проще. Писатель знал, за какой дверью кабинет Мастера для приема, а за какой — проявочная комната. Хотелось начать именно с нее, но Николас опасался, что именно там находится Федор, поэтому, двигаясь вдоль стены, он проскользнул в кабинет.

Все изменилось. Теперь здесь стоял только один деревянный стул — и больше ничего. Вокруг кто-то расставил свечи: видимо, готовили очередной ритуал. Из этой комнаты Николас попал в личные покои Мастера, которые утопали в темноте. Единственное окно замазали черной краской и завесили плотными шторами. По силуэтам писатель определил шкаф, кровать и туалетный столик с большим зеркалом. Больше ничего в комнате не было.

Первым делом Николас проверил столик. Ему приходилось подносить каждый предмет вплотную к лицу, чтобы понять, что это. В туалетном столике ничего любопытного не нашел. Только несколько вещей — грим и кисточки, чтобы его наносить. То же самое и с тумбочкой возле кровати. Совершенно пуста. Николас постучал по дну полок, надеясь на скрытый механизм — но, увы, перед ним были самые обычные полки.

Оставался шкаф.

Осторожно, чтобы