Люблю и скучаю!

Ваш Петр Алексеевич

Глава 14

Петр Алексеевич отложил ручку и глазами пробежался по тексту. Письмо получилось хорошим, даже слегка художественным. Все в нем сложилось гармонично: и тревожность, и смелость, и тоска, и влюбленность. Может, стоит самому стать писателем?

От такой мысли главный редактор хихикнул. Он аккуратно сложил пополам листок и убрал его в конверт. Писателем. Ну-ну. Таким же непутевым, как Николас Райт. Да и вообще, что хорошего в писательской судьбе? Живешь впроголодь, годы тратишь на одну книгу, которую могут за один день изничтожить редакторы. Вот где настоящая власть. Даже если тебе повезет и твоя книга дойдет до читателя, кому вообще интересен тот бред, что ты пишешь? Ты что, Федор Михайлович или Лев Николаевич? Сомневаюсь. Удача улыбается единицам. И свой шанс Николас Райт упустил.

Он встал из-за стола, потянулся так, что в спине что-то хрустнуло, и немного покачал бедрами. Покончив с разминкой, он разделся, умылся и лег в кровать.

Сон никак не шел. Петр Алексеевич ворочался с боку на бок, отчего под ним скрипела пружинная сетка. Иногда он проваливался в мимолетный сон, но даже не замечал этого. Наконец, сдавшись, он поднялся и сел на край кровати. Настольные часы показывали седьмой час.

Редактор прокрутил в своей памяти начало дня и убедился в том, что точно их заводил. А значит, наступило утро и ему все-таки удалось хоть немного вздремнуть. Хотя не отдохнул. Петр Алексеевич осторожно встал — от частой ходьбы ныли колени, — накинул на себя халат и открыл дверь спальни. Он хотел сделать шаг и замер. Там, в соседней комнате, кто-то шуршал.

Худшие страхи воплотились в жизнь, и теперь мстительный дух блуждал по комнате, ожидая свою жертву. Почему дух не мог попасть в спальню, Петр Алексеевич не знал, возможно, не мог открыть дверь. А может быть, просто из вежливости не стал тревожить сон редактора.

Просто я все еще сплю, подумал редактор, и выглянул из комнаты.

За его столом кто-то сидел. Чтобы не закричать, Петр Алексеевич прикрыл рукой рот и спрятался за дверью. Он точно не спал, а за столом кто-то точно сидел. Можно было спастись через окно — Петр Алексеевич взглянул на него и тут же отмел эту мысль. Во-первых, третий этаж, а во-вторых, ширина окна была уже, чем ширина его собственных боков. Вариантов для побега не осталось, разве что прикинуться спящим до тех пор, пока гость не исчезнет.

Скверный план. Тогда, прихватив для защиты подсвечник, Петр Алексеевич вышел из комнаты. Гость обернулся.

— Петр Алексеевич, как здорово, что вы рано встаете!

— Николай… — Он выдохнул и пошатнулся от головокружения. — Вы меня напугали.

— Простите, не знал, куда пойти.

Вопросы один за другим возникали в голове редактора.

— Вы в порядке? Вас отпустили? Вы как сюда попали? Вы написали главу?

Петр Алексеевич понимал, что последний вопрос звучит неуместно, но ничего с профессиональной привычкой поделать не мог.

Николас улыбнулся, хотя и выглядел с такой улыбкой как бежавший душевнобольной. Бледная кожа, синяки под глазами, красные пятна на шее.

— Я в порядке.

Сомнительный ответ, подумал Петр Алексеевич.

— И нет, меня не отпустили — я сбежал.

Ответ напугал редактора.

— Вы не заперли дверь.

Теперь же редактор ужаснулся, ведь кто угодно мог войти ночью в квартиру и… Он решил не заканчивать эту мысль. Она выходила жуткой.

— Пока не писал, но обещаю, что, как только все решится, сяду за работу.

В этот ответ редактор поверил. Ну, хоть что-то приятное с утра пораньше.

— Что же вы собираетесь делать?

— Я придумал план, как доказать свою невиновность. — Николас поднял один палец.

— Найти преступника. — Второй палец.

— И разрешить загадку призрачных фотокарточек. — Третий палец.

— Как вы со всем этим справитесь?

— Вы мне поможете, — Глаза блеснули на уставшем лице.

— К-как? Я н-не могу… Я сегодня занят, представляете, вчера телеграфировали из Москвы… — На этом моменте редактор замолк, ничего не шло в голову.

— Поверьте, никакой опасности вам не грозит. Хочу в очередной раз прибегнуть к вашему удивительному умению располагать к себе людей.

Слова польстили Петру Алексеевичу.

— Ну и что же от меня требуется? — сказал он с важным видом.

— Сейчас вы отправитесь к Лаврентию Павловичу, чтобы просить его о моем освобождении.

— В этом нет смысла!

— В том то и дело. Так мы избавим вас от подозрений, пусть и на время. Ведь зачем вам обращаться к нему, если я уже на свободе?

— Хитро, — пробубнил Петр Алексеевич.

— Там же вы как бы невзначай спросите про человека, выпавшего из окна на прошлой неделе.

— Он жив?

— Вы как раз это и узнаете. Передайте эту записку Савелию. — Николас поставил палец на сложенную в четыре раза бумагу.

— Кстати о нем… — Петр Алексеевич вздрогнул, вспомнив прошлый вечер.

— Погодите пока, вам необходимо купить эти вещи. — Рука переместилась на другой листок, сложенный в два раза. — И принести сюда.

— Хорошо, — неуверенно согласился Петр Алексеевич.

— И если вам удастся, то не могли бы вы выяснить все об этом человеке, его чин и имя я написал вот здесь. — Писатель скрутил обрывок бумаги и положил на стол. — Я закончил, теперь ваша очередь говорить.

— Вчера… — сказал Петр Алексеевич, задыхаясь от волнения. — Вчера к вам заходили странные люди, один из них хотел опорочить честь Настеньки.

Николас помрачнел. Редактор продолжил:

— Вы знаете их?

— Догадываюсь, но мне сейчас не до них. Прошу вас, Петр Алексеевич, сделайте, как я сказал, и тогда… — Он поднял три пальца, напомнив о своем замысле. — Все негодяи получат по заслугам.

— Хорошо.

Глава 15

Свои приключения, Петр Алексеевич так относился к списку поручений, он начал с визита к околоточному. Потому как оттягивать худшее было не в его привычке. Начинать лучше всегда с самого сложного дела, чтобы остаток дня провести налегке.

Несмотря на серьезный настрой, перед квартирой надзирателя у Петра Алексеевича закружилась голова и затряслись колени. Все это он списал на голодный желудок. Но, когда вошел внутрь, понял, что причина все-таки в другом. Он в очередной раз собирался обмануть государственного служащего. Да еще и по-шпионски выудить из него сведения. Такими навыками редактор не обладал. Но, к собственному удивлению, это не только его не остановило, а наоборот, взбудоражило и придало сил.

Правда, когда он вошел и увидел удрученного Лаврентия Павловича, его авантюрный настрой тут же спал. Все-таки побег заключенного —