Он помолчал.

– Когда она оказалась в безопасности, во дворе, я вспомнил о мистере Торнберге. Хотел вернуться в дом, но первый этаж уже полыхал. Я обежал вокруг дома – хотел убедиться, что мистер Торнберг выбрался из огня. Вот только его нигде не было. Во дворе стало светло как днем. А потом раздался его крик – ужасный крик, сэр! – я до сих пор его слышу! Мистер Торнберг был на втором этаже, пытался выбраться из окна. Но там же все было из дерева, все горело! Он снова закричал, а потом повалился назад. И сразу обрушился потолок в его комнате. Что я мог сделать? Лестницы не имелось, подставить к окну было нечего. В это время приехал на машине один джентльмен, он подбежал ко мне. Мы не знали, за что хвататься, – дом горел уже со всех сторон, что-то в нем обваливалось то здесь, то там. Пришлось отойти к тому месту, где я оставил супругу, и отнести ее подальше от огня. Она была без сознания, и мы привели ее в чувство… Это все, что мне известно, сэр.

– А перед пожаром вы никакого шума не слышали? – спросил я. – Может, кто-то ходил рядом с домом?

– Нет, ничего такого, сэр.

– Бензин поблизости не держали?

– Нет, сэр. У мистера Торнберга не было машины.

– А бензин для хозяйственных нужд? Немного, для чистки?

– Вообще нисколько, сэр. Если только у мистера Торнберга в мастерской. А когда нужно было почистить одежду, я отправлял ее в город – через работника бакалейной лавки, который привозил нам продукты.

– У вас есть предположения, из-за чего загорелся дом?

– Предположений никаких, сэр. И разговоры о поджоге меня крайне удивляют. Трудно в это поверить. Невозможно даже представить, кому такое могло быть нужно…

– Ну как они тебе? – спросил я Макклампа, когда мы покинули гостиницу.

– Пожалуй, способны приписать лишнее к счету. Может, прихватили у бывшей хозяйки столовое серебро, когда двинулись на юг. Но вряд ли они убийцы.

У меня сложилось такое же впечатление. И тем не менее, насколько было известно, до начала пожара в доме находились только Кунсы. И еще человек, который погиб. Так что мы направились в бюро найма «Эллис» и поговорили с управляющим.

Он сообщил, что Кунсы пришли в его контору второго июня, им нужна была работа. Они предоставили рекомендации от миссис Эдвард Комерфорд, дом 45 по Вудмэнси-террис, Сиэтл, штат Вашингтон. В ответном письме – он всегда проверяет рекомендации слуг – миссис Комерфорд написала, что Кунсы проработали у нее много лет и были «чрезвычайно удовлетворительны во всех отношениях». Тринадцатого июня в бюро позвонил Торнберг с просьбой прислать двух слуг, супружескую чету, для содержания дома. Из «Эллиса» к нему направили две супружеские пары на выбор. Ни одну из этих пар Торнберг не нанял, хотя в «Эллисе» их считали более достойными, чем Кунсы, которых в итоге и предпочел Торнберг.

Все, конечно, указывало на то, что у Кунсов не было умысла устроиться именно на это место, разве что они самые удачливые люди в мире. А сыщик не может позволить себе веру в удачу или совпадение, пока для них нет бесспорных подтверждений.

В агентстве по продаже недвижимости «Ньюнинг и Уид», через которое Торнберг приобрел особняк, нас известили, что Торнберг зашел одиннадцатого июня с просьбой показать продающийся дом, осмотрел его и захотел узнать цену. На следующее утро была заключена сделка на четыре с половиной тысячи долларов, расплатился он чеком Мореходного банка Сан-Франциско. Дом был уже меблирован.

После ланча мы с Макклампом заглянули к Говарду Хендерсону – к тому самому человеку, который стал свидетелем пожара, когда ехал домой из Уэйтона. Контору он держал в Эмпайр-билдинг. На двери значились его имя и должность: «Представитель компании „Моментальная чистота“ в Северной Калифорнии». Это был крупный мужчина беспечного вида, лет сорока пяти, обладающий профессионально-радостной улыбкой торговца.

Он рассказал, что в день пожара ездил в Уэйтон по работе и задержался там допоздна, пообедав и сыграв в бильярд с одним из своих клиентов, бакалейщиком по фамилии Хаммерсмит. Из Уэйтона Хендерсон выбрался около половины одиннадцатого, направляясь в Сакраменто. Тормознул в Тэвендере возле автомастерской, чтобы забрать лопнувшую шину, которую оставлял для ремонта.

Он уже собирался уезжать, когда автомеханик обратил его внимание на красное зарево в небе и заявил, что это не иначе как пожар где-то на старой дороге, параллельной новому шоссе на Сакраменто. Поэтому Хендерсон вывернул на старую дорогу и подъехал к горящему дому как раз вовремя, чтобы увидеть Торнберга, который пытался пробиться сквозь бушующее пламя.

Было слишком поздно тушить огонь и невозможно спасти человека в доме – наверняка он умер прежде, чем на него рухнул потолок, – так что Хендерсон только помог Кунсу привести в чувство его жену, а потом остался приглядывать за огнем, пока тот не погас сам собой, все испепелив… Нет, когда он ехал на пожар, никого по дороге не видел.

На улице я спросил Макклампа:

– Что известно про Хендерсона?

– Приехал откуда-то с Востока. Кажется, в начале лета. Открыл филиал чистящих средств, живет в гостинице «Гарден». Куда мы теперь?

– Возьмем автомобиль и глянем, что осталось от особняка Торнберга.

Даже если деятельный поджигатель объедет весь округ, ему все равно не найти другого такого прекрасного уголка, где он может развернуться на полную. С трех сторон эту местность укрывают поросшие лесом холмы, а с четвертой стороны до самой реки расстилается безлюдная равнина. Автомобили стараются избегать старой дороги, хотя начинается она от главных ворот. По словам Мак-клампа, предпочтение отдается скоростному шоссе, идущему с юга на север.

Там, где раньше стоял особняк, теперь громоздились черные развалины. Мы походили, поворошили угли, не столько в надежде что-нибудь найти, сколько из-за того, что в самой природе человеческой это заложено – ворошить прах.

Позади развалин располагался гараж, внутри которого следов недавнего использования не обнаружилось. Крыша жестоко обгорела, спереди он тоже сильно пострадал, но больше повреждений не было. Сарай за ним, приютивший топор, лопату и прочий садовый инвентарь, вообще избежал огня. Лужайка перед домом и сад позади сарая, около акра в целом, были основательно изрезаны автомобильными колесами и истоптаны ногами пожарных и зевак.

Когда наша обувь потеряла блеск, мы вернулись в машину и принялись объезжать местность по кругу, заглядывая в каждое строение в радиусе мили и не получая в награду за усердие ничего, кроме дорожной тряски.

Выяснилось, что