Через миг он тихо спросил:

– Ты ненавидишь меня?

– Нет, не ненавижу. – Голос Кит звучал устало. – Когда-то мне так казалось, потому что я очень злилась на тебя. А теперь нет. Я не хочу, чтобы мы были врагами или продолжали враждовать. Если это означает, что я зарыла топор войны, считай, что он зарыт. Но снова стать друзьями, как когда-то… Как мне этого ни хочется, разве такое возможно? – На ее лице появилось грустное выражение.

– Рад слышать, что ты меня не ненавидишь. Кит, я никогда не хотел, чтобы мы с тобой были врагами. Совсем наоборот! Может, заключим перемирие и начнем все сначала? – Джервас вопросительно поднял брови, а через пару секунд – и свой стакан.

– Да, начнем сначала, – не сразу ответила Кит, поднимая стакан, как будто она произносила тост за будущее.

Картер подумал: хотя в закусочных на автозаправках можно замечательно отдохнуть и освежиться, такие заведения выглядят довольно уныло. Они с бывшей женой договорились, что он привезет Милли на заправку: здесь удобно – на полпути между их домами. Он передаст Милли Софи, что называется, из рук в руки. Они с Милли приехали раньше, и Милли потребовала гамбургер. Поэтому теперь Картер сидел и разглядывал море пластмассовых столиков. Перед ним стояла чашка чая. Милли ела гамбургер и жареную картошку. Время от времени она предлагала ломтик и ему. Правда, она угощала и Мактавиша. Мактавиш сидел спиной к меню и, как всегда, критически обозревал происходящее. Картер мысленно обратился к медведю: «Мы с тобой, Мактавиш, наверное, в первый и единственный раз пришли к соглашению. Надо постараться развить успех».

Он должен наслаждаться последними минутами общения с Милли – до ее следующего приезда. Но, как обычно, он никак не мог придумать, что бы сказать дочке. И дело не в том, что ему нечего было сказать. Он просто не мог придумать, как это лучше сделать. За соседним столиком сидела семья из пяти человек; судя по их внешности, они всю жизнь питались только гамбургерами и жареной картошкой, причем норовили впихнуть в себя как можно больше, не прекращая оживленную дискуссию с набитыми ртами. Они громко пререкались. Хоть какое-то общение!

– Милли, надеюсь, ты у меня не скучала, – произнес Картер, стараясь не смотреть в блестящие глазки Мактавиша. – Извини, что мне пришлось работать и оставлять тебя у тети Моники. Но ведь она тебе нравится, да?

– Да, – ответила Милли. Она перестала есть и стала тянуть через соломинку молочный коктейль. – Та старуха в самом деле убила человека?

– Ты, наверное, смотрела новости по местному каналу?

Милли воодушевленно кивнула:

– Я думала, убийца тот тип, Джервас. Но потом старуха попыталась убить и его тоже. Ты уверен, что Джервас в самом деле никого не убивал?

– Уверен, Милли.

Убивать не убивал, подумал Картер. Но из-за Джерваса одна девушка на всю жизнь осталась прикованной к инвалидной коляске… А к убийству Мьюриел, возможно, подтолкнул один поступок, совершенный Крауном в молодости. Но он никого не убивал. Он многим испортил жизнь, в том числе самому себе. Может быть, лучше всего сказать, что напрямую он никого не убивал.

Возможно, Мьюриел все равно стала бы убийцей. Картер то и дело вспоминал загадочную кончину тирана – майора Пикеринга, которого нашли в реке, рядом со своей удочкой. Нетрудно было подкрасться к нему сзади и хорошенько толкнуть. В том и заключается секрет успешного убийства: никто ничего не подозревает. По крайней мере, целых тридцать лет, когда никаких улик уже не найти и можно лишь догадываться. Наверное, именно тогда в голове Мьюриел проросли семена уверенности. Можно убить и выйти сухой из воды. Если она, конечно, в самом деле столкнула в реку своего старого папашу… Картер сурово приказал себе: «Немедленно выкинь такие мысли из головы! У тебя нет никаких доказательств!» Только в книгах у детективов есть время и средства, чтобы вести следствие, основываясь на своих догадках.

– Вон мамина машина! – крикнула Милли, тыча пальцем в стекло.

Картер развернулся и увидел синюю «мазду», которая повернула на парковку.

– Доедай, – велел он. – Давай лучше выйдем отсюда и встретим ее снаружи.

– Я уже доела, – сказала Милли, встала, взяла Мактавиша, свою розовую дорожную сумку и мимо него затрусила наружу.

Картер нес дочкин чемодан. Он увидел, что Софи выходит из машины. В тот же момент он почувствовал, как ручка Милли ухватила его за свободную руку. Он посмотрел на дочку сверху вниз, и они обменялись улыбками.

– Здравствуй, солнышко! – воскликнула Софи, подбегая к Милли и обнимая ее. – Здравствуй, Иен. Все в порядке?

Они торопливо клюнули друг друга в щеку.

– Все отлично, – заверил он бывшую жену.

– Папа расследовал убийство! – радостно сообщила матери Милли.

– Вот как, в самом деле? – Софи досадливо дернула правой бровью – знакомый жест.

– В преступном мире всегда что-то происходит! – бодро заметил он.

– Я уже поняла. – Голос Софи стал ледяным.

– Но Милли хорошо проводила время у тети Моники, верно, милая? – спросил он дочь.

– Ага. Мне показалось, что я знаю, кто убийца. Он жил в отеле рядом с домом тети Моники. Но оказалось, что убийца не он, а одна старуха. Она пыталась убить того типа, которого я считала убийцей… – Помолчав, Милли с сожалением добавила: – Его я видела, а старуху, которая убила, – нет.

– Спасибо и на том, – сухо заметила Софи.

– Она обо всем узнавала из новостей по местному каналу, – пояснил Картер. – Я ничего с ней не обсуждал.

– Не сомневаюсь. Что ж, нам пора. Спасибо, что согласился взять ее, хотя я и не предупреждала тебя заранее.

– Не стоит благодарности. Милли и моя дочь тоже. – Картер услышал, как посуровел его голос, и поспешил добавить: – Передавай привет Родни. Как Нью-Йорк? Хорошо съездили?

– О да, спасибо. Поездка того стоила. У Родни было много встреч. Милли, пошли!

Картер поцеловал дочь на прощание и смотрел ей вслед, пока они с Софи шли к машине. Когда Милли забиралась на заднее сиденье, до Картера донесся ее голосок:

– А у папы есть подружка. Ее зовут Джесс.

Софи обернулась и посмотрела на него.

Он помахал рукой из стороны в сторону; как он надеялся, Софи поймет: все не так. Но Софи снова дернула бровью.

– И она инспектор полиции… – были последние слова, которые он услышал от Милли, когда за ней захлопнулась дверца.

К ней снова пришел Том.

– А теперь-то что? – нелюбезно поинтересовалась Джесс, открывая дверь. – Можешь войти, только если не будешь просить меня разрешить все проблемы твоей личной жизни.

– Личной жизни больше