– Конечно, – миролюбиво ответила мать, вновь опуская взгляд на ткани. – Но разве ты не хочешь увидеть, как деревня снова оживает?

Астрид молчала, сжимая кулаки на коленях. Ее сердце металось между чувством долга уважения старших и глухим раздражением. Она знала, что мать говорит это из лучших побуждений, но ей казалось, что эта мечта слишком далека от ее собственной реальности.

***Астрид ступала на землю капища с чувством, которое она раньше не могла бы описать. Её шаги были лёгкими, но внутри ощущалась сила, исходившая от самой земли. Первые лучи солнца пробивались сквозь густую крону деревьев, освещая священные символы, вырезанные на камнях, и добавляя всему месту ореол величественной тишины. Люди вокруг склонили головы в немом признании разрушительного величия богов, однако Астрид знала, что некоторые поклоняются ложно, а их ложь подобно червю, что постепенно разрушает землю, испещряя ее туннелями. Невольно ей вспомнился ее собственный утренний обряд неделю назад, когда ее сердце преисполняла неопределенность, однако теперь все было иначе. Девушка старалась не думать об этом, потому что священное место не терпело сомнений, а навлечь на себя гнев богов хотелось меньше всего.

Воздух был прохладным и влажным, он пах травами и пеплом, оставшимся после ночного костра. Жрецы уже стояли вокруг алтаря, их фигуры в длинных тёмных одеяниях казались не людьми, а воплощением самих богов. На каждом из них была маска, скрывавшая лица, и только глаза, холодные и пристальные, смотрели на неё поверх резных узоров.

На алтаре лежали свежие дары: пучки трав, миска с молоком, капли крови, которые стекали с принесённого в жертву животного. Всё это смешивалось в символах, нарисованных на каменной поверхности, словно сама природа оставляла свои знаки.

Астрид подошла ближе, её сердце билось ровно, как будто внутри её уже не осталось места для сомнений. Она опустилась на колени перед алтарём, ощущая холод камня под руками. Жрецы начали петь. Их голоса, низкие и монотонные, сливались в гул, который казался эхом самой земли.

Каждое слово молитвы звучало в её ушах, как истина. Не было больше места для вопросов или страха – только для силы, которую она ощущала в себе. Когда жрец встал позади неё и начал наносить символы на её ладони, Астрид ощутила легкое жжение, но не отдёрнула рук. Этот ритуал был её связью с богами, и она чувствовала, как эта связь становится крепче с каждым ударом сердца.

– Ты видишь, Астрид? – тихо произнес Хальдор, его голос был низким, но уверенным. Он стоял рядом, его маска блестела в утреннем свете. – Солнце касается нас, и боги принимают наш дар.

Она подняла взгляд, увидела, как солнечные лучи касаются символов на алтаре, делая их ярче, почти заставляя светиться, словно подтверждая его слова. Это не было просто утренним обрядом – это было свидетельством их силы и ее места в этом мире.

Когда ритуал закончился, Астрид почувствовала себя другой. Ее тело все еще дрожало от эмоций, но это была не слабость, а уверенность, которая текла в её жилах вместе с кровью. Она поднялась, обернулась к жрецам и встретила взгляды, которые смотрели на неё через прорези масок. Она впустила в себя силу и верю, теперь они не разрывали ее изнутри, а подпитывали.

«Теперь я одна из вас», – подумала она. И впервые эта мысль не пугала ее, а приносила покой.

***Астрид сидела на краю алтаря, глядя на свои руки, испачканные в пепле и травяных соках, оставшихся после утреннего ритуала. Ее губы дрожали, но она не могла произнести ни слова. Хальдор стоял чуть поодаль, скрестив руки на груди, его тень, вытянутая от утреннего солнца, падала прямо перед ней.

– Ты что-то хочешь сказать, – произнес он тихо, его голос был ровным, но в нем звучала сталь. – Не решаешься или решила утаить?

Она подняла взгляд, ее глаза были полны противоречий.

– Я… Я знаю, кто они, – едва выдохнула она, и ее голос словно утонул в тишине капища. – Сомневающиеся.

Хальдор не ответил сразу. Он медленно подошел ближе, его шаги были такими же уверенными, как всегда. Он сел напротив нее, убрав маску. Его тёмные глаза впились в её лицо, словно пытались вытащить из нее больше, чем она была готова сказать.

– Но? – спросил он, наклонив голову. – Судя по твоей интонации, дальше обязательно последует «но».

Она опустила взгляд. Ее плечи ссутулились, как будто груз ее признания стал слишком тяжелым.

– Но они… Они были так добры ко мне, – сказала она дрожащим голосом. – Они приняли меня, когда я была потеряна. Когда я не знала, куда идти и что делать. И вчера вечером мы сидели с ними за одним столом, они угощали меня и заставили улыбаться так, будто всего этого кошмара не было в моей жизни.

Хальдор медленно выдохнул. Он протянул руку и аккуратно взял ее за запястье. Его прикосновение было теплым, но в нём ощущалась сила, которая не давала ей вырваться.

– Астрид, я понимаю твое затруднение, но постарайся ответить на несколько вопросов, не вслух, но для себя, – его голос стал ниже, мягче, но в нем слышалась твердая уверенность. – Когда ты была потеряна в лесу, когда лежала в грязи, не в силах подняться, где они были? Когда ты испытывала боль, которую нельзя описать словами, они защищали тебя?

Она вздрогнула, ее губы приоткрылись, но слов не нашлось.

– Нет, – продолжил он, отвечая за нее. – Они не были рядом. Они не держали тебя за руку, когда твой разум кричал от ужаса. Они не видели твоих слез и не спасли тебя от самого страшного.

Его пальцы чуть сильнее сжали её запястье, но не настолько, чтобы причинить боль.

– Они использовали тебя, Астрид. Они ставили тебя под удар, не думая о том, что будет с тобой. Когда жрецы начали подозревать тебя, они подталкивали тебя ближе к краю, чтобы спасти самих себя. Ты не видишь этого сейчас, потому что ослеплена теплыми воспоминаниями, однако я вижу этих людей насквозь: они лживы и трусливы, подобно змеям.

Ее глаза наполнились слезами, но она упрямо сдерживала их, глядя прямо на него.

– А что сделали мы? – продолжил он, его голос стал чуть громче. – Мы приняли тебя. Мы дали