Миссис Ветивер пригладила его вихры нежным материнским жестом, и он, не выдержав, зажмурился. Две крошечные слезинки выскользнули из-под его длинных черных ресниц.

– Ты не виноват, сынок, – произнес мистер Ветивер, похлопывая его по спине. – Ты никогда не подводил Джин.

Хиро замотал головой, его рот скривился.

– Нет. Я ужасен. Я был для нее отвратительным парнем.

– Что ты! – успокаивающе пробормотала миссис Ветивер, отстраняясь. – Не говори глупостей. Джин всегда говорила про тебя только хорошее. У нее так загорались глаза…

Она наверняка считала, что успокаивает Хиро, но делала только хуже. Эдит практически видела, как идет трещинами и крошится его разбитое сердце.

– Берегите себя, молодые люди, – произнес отец Лимы, нахлобучивая на седую голову шерстяную кепочку и поддерживая под локоток жену. – Берегите друг друга. Не поступайте так, – он втянул воздух, – со своими старыми бедными родителями.

Они медленно побрели прочь с трибун. Со спины их пожилой возраст казался очевиднее – то, как они поддерживали друг друга при ходьбе, как покачивались, словно любой, даже самый слабый порыв ветра может сбить их с ног. Эдит и Хиро, дрожа от холода и ужаса, провожали их взглядом.

– О боже… – прошептал наконец Хиро. – Боже мой…

– Мне очень жаль, – выдавила Эдит.

Хиро вцепился в свои волосы так, будто хотел выдрать их с корнем.

– Ты слышала, что они говорили? Мне никогда не было так стыдно! Никогда! О боже…

– Хиро…

– Я не должен был вообще встречаться с Лимой, – в отчаянии продолжил он, и сердце Эдит сделало кувырок. – Я не знал, понятия не имел, что так сильно нравился ей. Я думал, что она испытывала ко мне простую симпатию.

Он зажмурился и запрокинул голову. Эдит никогда не видела его настолько открытым и уязвимым. Она привыкла видеть другую часть Хиро, шумную и самоуверенную. Но этот Хиро, ранимый и честный, нравился ей куда больше.

– Знаю, что это не оправдание, – пробормотал он. – Я в любом случае не должен был так с ней поступать. Но я понятия не имел, что она была влюблена в меня. Мне ведь всегда нравилась только одна девушка.

Хиро не открыл глаз и не опустил головы, чтобы взглянуть на Эдит, а просто проговорил то, что думал, сбросил камень с плеч. Конечно, Эдит поняла, что он имеет в виду ее. Но впервые, услышав полупризнание Хиро, она не испытала ни неловкости, ни раздражения. Может, Хиро наконец-то нашел нужные слова, а может, Эдит переросла упрямое отрицание искренности его чувств.

Эдит захотела дотронуться до его руки, но в тот самый миг, как она протянула руку, Хиро опустил голову и открыл помутневшие от слез глаза.

– Прости. Я не должен был это говорить.

– Ничего, – отозвалась она, отдергивая ладонь и пряча ее за спину. – Спасибо, что честен со мной.

Хиро покачал головой.

– Дита, я не знаю, что делать. Я забрался в комнату Рейтмана и проверил всю дюжину пар его обуви – ни на одной ни следа стекла. Я уже не так уверен. А вдруг она и вправду…

– Нет, – отрезала Эдит. – Я не хотела говорить при ее родителях, чтобы у них не сложилось неверное мнение, но Лима не могла убить себя. Ей светила стипендия мечты, поэтому-то она так психовала на тренировках. Не могла же она отказаться от стипендии и из-за этого повеситься? Так ведь не бывает.

– Она отказалась от стипендии?

– Неизвестно, – призналась Эдит. – Нужно спросить у Мэтти, знает ли она что-нибудь об этом. А тот свисток, который мы нашли… Это был ее свисток. Оказывается, Лима тренировала младшую команду.

Лицо Хиро на секунду осветила улыбка.

– Господи, – фыркнул он, качая головой. – Как же она была повернута на этом футболе! Даже с травмой ей не сиделось на скамье.

Эдит тоже не смогла сдержаться, уголки губ сами собой поползли вверх.

– Она научила первоклассников парочке приемов и, кажется, завоевала их сердца.

– Ну, для этого ей даже стараться не пришлось.

Улыбаясь, они одновременно умолкли.

Эдит почудилось, что и думают они об одном и том же. Теперь, куда бы ни пошли, кого бы ни встретили, они везде будут встречать Лиму. Ее призрак был не менее упертым, чем она сама.

Глава 13

Игра в детектива

Возвращаться к футбольным тренировкам было почти страшно. Конечно, Эдит не забыла, в какой стороне находятся ее ворота и как нужно пинать мяч, но изменились условия из-за того, что команда лишилась своего звездного игрока. Атмосфера стала другой. Не было Лимы, которой можно отдать мяч, даже не оборачиваясь, а просто чувствуя ее приближение так же явственно, как если бы на затылке находилась еще одна пара глаз. Эдит попыталась отбросить сентиментальности и играть как раньше, как обычно, но ничего не вышло. Тяжелая, металлом горчащая на языке необходимость в переменах висела в воздухе. И все отказывались признавать ее существование. Все осторожно обходили то место, которое раньше занимала Лима, как будто ее освободившаяся позиция – это столб, воздвигнутый посреди футбольного поля. Это раздражало Эдит до мурашек.

Она никак не могла выбросить из головы разговор с мальчиком из младшей футбольной команды. Она всегда играла в нападении, потому что хорошо бегала, и никогда не задумывалась всерьез, что это не единственное качество, полезное на поле. Быстрые и выносливые ноги так же нужны на любой другой позиции.

Прав мальчишка был и в другом. Эдит сносно забивала, но не в таком количестве, чтобы стать незаменимым игроком. Когда она выходила на поле, все ее чувства и инстинкты служили одному – организации игры с той же точностью, с какой она выводила схемы на меловой доске. Она знала, кто где должен появиться, чтобы отдать пас, и сколько секунд выждать, чтобы вратарь открылся. Наверное, здоровый эгоизм – важная черта характера любого нападающего, но у Эдит его не было.

Но и в полузащитники она тоже никогда не рвалась – по большей части потому, что Лима играла в полузащите и ей не было равных. Казалось, она может находиться в двух концах поля одновременно. Когда она находилась в центре игры, вся команда из броуновского движения трансформировалась в слаженный сложный механизм. С этим Эдит тягаться не могла.

Но теперь Лимы не было на поле, и сам смысл игры, казалось, был утерян. Неудивительно, что Борски так срывался на них – за какие-то две недели команда-фаворит школьной лиги превратилась в кучку девчонок, бесцельно гоняющих по полю мяч.

Хрустя пальцами, Эдит