– Но Кларк… – начала было Тэсс, однако, тряхнув головой, как в стремлении отогнать от себя ненужные мысли, умолкла.

– О первом из этих случаев я узнал от горничной Сони, – продолжил доктор Фелл, – и, если помнишь, мой мальчик, коснулся его, когда мы с Эллиотом расспрашивали миссис Логан в саутэндском пабе. Соня очень наблюдательная девушка. А насчет чая и сахара ты был очень добр упомянуть в своем манускрипте, добавив, что субботний пятичасовой чай для вас троих был там первым. Следовательно, Гвиннет без предварительного знакомства с Энди не имела возможности выяснить его сахарные предпочтения.

Это зримые признаки. Но мысли, слова, поступки, сама атмосфера, которая окружала этих двоих… Жар любви горел ярко и сильно. Вспомним совершенно несвойственную Энди пылкую речь, в которой он упрекал тебя, мальчик мой, в нечуткости к подлинной красоте мира. Какое тут слышится эхо всепоглощающей любви к Гвиннет Логан. А как она, когда нервы ее разгулялись, кинула в него стакан. Вольность, которую очень сомнительно что позволила бы себе с кем-то еще из присутствовавших. Также отметьте: именно Гвиннет Логан взяла на себя добровольно роль сестры милосердия, когда Энди Хантер пострадал от падения люстры. Но возможно, пора мне коснуться сути истории, – спохватился доктор.

– Думаю, лучше всего именно так, – глухо проговорила Тэсс.

Доктор Фелл, по натуре совсем не злорадный, выпалил вдруг – явно, к нашему удивлению, весь во власти этого чувства:

– Гений тьмы тут, конечно, Кларк. Возненавидев Логана за то, что тот выставил его дураком на одной из сделок, по возвращении в Англию он одержим жаждой подстроить его убийство. Про дом со смертельной ловушкой Кларку известно, пусть сам Гилберт Лонгвуд и не задумывал ее как орудие смерти. Его цель ограничивалась лишь стремлением пугать знакомых прыгающим пистолетом, который выстреливает холостым патроном. Без расчетливо расположенного стола, пишущей машинки, поставленной на нем таким образом, что человеку, который собрался ею воспользоваться, непременно нужно будет ее передвинуть, и заряженного боевыми патронами револьвера опасность бы никому не грозила. Но Кларк тщательно все рассчитал вплоть до условия: сам он к гибели Логана окажется как бы категорически непричастен. Нет-нет, он никогда не рисковал.

Энди Хантер и Гвиннет Логан в это время уже встречались.

– Момент, – вмешался я. – Верим вам несомненно, что именно так и было, но каким образом вы-то выяснили?

Доктор Фелл потер крыло носа.

– Узнал от самого Энди Хантера, – как бы оправдываясь, объяснил он. – Энди, придя в себя, после контузии люстрой, первое время находился в довольно неуравновешенном психическом состоянии. Его изводили раскаяние и муки совести, которыми, к большой для себя удаче, он излечился от страсти к Гвиннет Логан. Страсти, которая к моменту убийства клокотала в нем уже до подлинного неистовства.

Отношения их, как вы, наверное, сами догадываетесь, были не совсем платоническими, хотя Гвиннет по мере сил и пыталась придать им чисто духовный характер, мало-помалу этим расшатывая нервы Энди. Заметили, что было просто написано у него на лбу? Бросилось вам в глаза, как он вел себя целый день после признания Гвиннет… нужно ли снова упоминать об этом… об оказанной, так сказать, благосклонности собственному мужу в ночь с пятницы на субботу?

– Да, – подтвердила Тэсс. – Но мне показалось… Впрочем, теперь все равно. Продолжайте.

– Мне, знаете ли, не хотелось бы ничего плохого высказывать по поводу привлекательной Гвиннет Логан, – продолжал доктор Фелл. – Я так понимаю, она сейчас весьма ярко себя проявляет на Ривьере в роли веселой вдовушки. Понаблюдав за ней хоть вполглаза, приходишь к выводу, что она из тех женщин, для которых немыслимо существование без флера драматических страстей. Маленькая интрижка с Хантером служила клапаном, сквозь который выплескивались излишки ее эмоционального лицедейства. Она убедила Хантера, что Логан тиран и садист, принуждающий ее к жизни, невыносимой для любой женщины. (Кстати, Хантер имел неосторожность дважды проговориться тебе об этом.) Обработала она его капитально. Он клялся избавить ее от Логана, пусть даже придется его убить. Она ничего подобного не хотела. Логан был для нее надежной опорой. Человеком, который наверняка мог ее обеспечивать. Связь с Энди лишь потворствовала играм ее воображения. Волнительным играм. Но если ей, кроме них, ничего не требовалось, то Энди, клянусь громом, требовалось, и еще как!

На этой стадии их отношений и появляется Кларк.

Занесенный однажды волной своего музейного энтузиазма в музей Виктории и Альберта, он замечает там Гвиннет, а с ней молодого мужчину. Приглядевшись, распознает, что у них явно свидание. Позже видит их снова и снова. Подслушивает украдкой множество их огнеопасных клятв. И осознает, что ему словно преподнесен великолепный подарок.

Если Энди Хантер убьет Логана… Если путем манипуляций удастся так все обставить, что Хантер убьет Логана, совершенно не подозревая, что эту возможность ему обеспечил он, Кларк… Восхитительно!

Далее Кларку сопутствуют три обстоятельства:

а) Лонгвуд-хаус выставлен на продажу;

б) Хантер, как выяснил Кларк, архитектор;

в) Кларк окольным путем устанавливает, что знакомый уже ему Роберт Моррисон и Энди Хантер друзья.

О да! Кларк позволил тебе посоветовать ему Энди Хантера в качестве архитектора. Затем оказался не против его приглашения на новоселье, во время которого все и должно было произойти. Редкостный джентльмен мистер Кларк. Он полон уловок. Всегда схитрит. Неизменно поймет, как и кем можно манипулировать. И так переставит фигуры, что не окажется ни за что в ответе. Мы ведь знаем: он никогда не идет на риск.

И вот происходит следующее. Получив в начале последней недели марта от агента по продаже Лонгвуд-хауса ключи, а с ними разрешение на осмотр дома, Кларк просит Хантера съездить туда с целью профессионального заключения. И добавляет, словно бы невзначай, что на чердаке там вроде остались от прежних владельцев какие-то старинные бумаги.

Хантер отправляется в дом. Из любопытства, конечно же, открывает сундук со старинными документами и первым находит аккуратнейший чертеж-схему устройства электромагнитного фокуса в кабинете. Воображение у Энди Хантера заработало. Он быстро сообразил, как фокус способен стать смертельной ловушкой.

Тэсс не сдержалась.

– Погодите-ка! – выкрикнула она. – Этот Лонгвуд, с его талантом замечательно рисовать планы… Получается, он оставил план своих фокусов? Значит, по сути, и виноват во всех бедах…

Доктор Фелл рассмеялся. Но не обычным своим раскатистым смехом,