пришпиленная к стене вырезка со стихотворением Мурасаки Сикибу. Половина Робин была завалена вывернутой наизнанку одеждой, на тумбочке громоздились кипы журналов, шкатулки с украшениями и тюбики красных помад, стена была завешана плакатами с Кейт Буш, Стиви Никс, Куртом Кобейном, «Основным инстинктом» и футболисткой Мишель Экерс. Но начало семестра было одним из редких моментов, когда к постели Робин можно было приблизиться, не наступив при этом на футболку, зажигалку или хрустящую упаковку из-под чипсов. Опустившись на свою кровать, застеленную клетчатым покрывалом, Эдит позволила сумкам с мягким стуком опуститься на пол и обвела комнату взглядом, со спокойной обреченностью осознавая, что с прибытием Робин она приобретет свой обычный вид.
По четвергам и выходным девочкам разрешалось носить брюки, но Робин этой свободы было мало. В дни, свободные от школьной формы, она всегда наряжалась так, что, если бы ей вздумалось заглянуть в учительскую, у всех там массово остановилось бы сердце. Поверх цветных колготок она натягивала сетчатые, втискивалась в обтягивающие платья и снимала часы и браслеты, под которыми прятала татуировки в виде цветочных лоз, обвивающих запястья.
Робин опоздала на заселение и ввалилась в комнату, когда уже стемнело. На наманикюренном пальце покачивалось кольцо с ключом – наверняка оно досталось Робин с боем. Увидев Эдит, она отшвырнула ключ, уронила на пол чемодан и с воплем бросилась на шею подруге. Смеясь, Эдит крепко обняла ее и отодвинулась, невольно морща нос. От Робин несло сигаретами и дешевыми духами с запахом розы.
– Я уж думала, ты не приедешь, – сказала Эдит вместо приветствия.
Робин перекатилась на спину, вытянув ноги в заляпанных грязью армейских ботинках на чистеньком покрывале.
– Были кое-какие дела, – лаконично ответила она и задрала подбородок, с улыбкой уставившись на Эдит. – Ты что, уже успела поцапаться с Уэлчем?
Застонав, Эдит потянулась к тумбочке за стаканом воды, хотя ей не хотелось пить.
– Это единственное, что тебя интересует?
– Готова поставить десятку, что он подкараулил тебя у входа, а потом заявил, что ждал Ветивер. Ну? Я права?
– У меня нет десятки, – хмуро заметила Эдит, и Робин просияла.
Ее вьющиеся светлые волосы были собраны в причудливую прическу с пучком и косичками, и эти косички щекотали Эдит ноги.
– Ему не нравится Ветивер, – убежденно произнесла она, и Эдит шикнула, кивая на стену, прямо за которой находилась комната Лимы. – Уж не знаю, решил он подлечить свое израненное эго или просто хочет добиться от тебя реакции, но так просто это…
– Мы можем поговорить о чем-нибудь другом? – сердито перебила подругу Эдит. – В этой школе как будто нет других тем для разговора. Учеба еще не началась, а меня уже от всего тошнит.
– Интересно, как скоро они расстанутся? – продолжала Робин, не обратив на слова Эдит ни малейшего внимания. – Они ведь начали встречаться прямо перед каникулами. Конечно, легко сохранить отношения, когда вы не видите друг друга всего две недели, но теперь…
– Достала, – коротко заключила Эдит, спихнула голову Робин с колен и спустила ноги с кровати в поисках туфель. – Даю тебе время до своего возвращения подумать над поведением.
Робин сунула в рот сигарету и что-то неразборчиво промычала. Эдит выдернула ее и положила на стол, но рука Робин тут же снова ее стянула.
– Если ты не хочешь обсуждать со мной Уэлча, я найду для этой цели кого-нибудь другого, – пригрозила она, щелкая колесиком зажигалки.
– Не смей! – сурово предупредила Эдит, застегивая пуговицы на кардигане. – И не кури на моей кровати.
– Не на своей же мне курить, – рассудительно заметила Робин. – Сегодня на крыше вечеринка – тебя ждать?
– Нет, – отказалась Эдит, пальцами взбивая челку. – Я не хочу, чтобы матрона объявила мне выговор за ночную попойку.
– Да брось! Как ты думаешь, чья дочь проносит в школу алкоголь?
Эдит помедлила, но ее отражение в овальном зеркале шкафа все равно покачало головой.
– Не хочу. Завтра вставать рано.
Робин не стала разочарованно цокать языком или называть ее занудой, а просто пожала плечами и снова чиркнула зажигалкой.
– Ладно. Если что, зови – помогу тебе забраться.
Эти слова заставили Эдит проникнуться к Робин еще большей нежностью. Они всегда принимали друг друга такими, какими были на самом деле, не пытались подавить или изменить друг друга. Колледж Святой Анны потерял бы в глазах Эдит половину своего очарования, не учись здесь Робин.
Обменявшись любезностями с матроной, Эдит выскользнула из общежития и торопливо зашагала в сторону здания школы. Легкий дневной ветерок, который едва менял направление дождевых капель, превратился в хлесткие порывы, запускающие свои цепкие руки под одежду. От холода Эдит перестала различать свежий сосновый запах леса и травы после дождя. Дорогу освещали фонари, установленные вокруг спортивной площадки. Их сияние разливалось по дорожке к главному корпусу, но стоило Эдит преодолеть арку, как ее окружила густая непроницаемая темнота. К счастью, дорога была хорошо ей знакома. Занятия начинались с завтрашнего дня, и в школе было пусто. Хотя и в любой другой день никто ничего не заподозрил бы – у положения старосты есть свои плюсы. Эдит пожалела, что не накинула пиджак – как и общежития, старое здание плохо отапливалось, и от каменных стен веяло вековым холодом. Она сложила руки на груди и быстро пересекла галерею, выходящую в парк. Колонны отбрасывали длинные тени на красноватые стены и дрожали, искажая свои очертания, когда она проходила мимо.
Нырнув в проем, служивший входом во внутреннюю часть школы, Эдит пробежала по коридору и приблизилась к двери учительской. Из щели под ней на каменный пол струился желтый свет.
Эдит постучала и прислушалась. До нее донеслись шорох бумаг, скрип стула, а затем знакомый мужской голос тихо произнес:
– Дита? Заходи.
Тогда она повернула ручку и открыла дверь.
Глава 2
Милая Дита
Для неподготовленных школа-интернат могла казаться суровым местом, но Эдит привыкла к ее нехитрому строгому распорядку и даже научилась им наслаждаться. Когда дежурная по общежитию в первый раз пробегала мимо их двери со звонком в руке, Эдит в полусне сползала с постели и шла в душ. Ко второму звонку она натягивала школьную юбку, аккуратно расчесывала влажную челку и пробегала взглядом домашнее задание. К тому времени, как дежурная делала по общежитию третий круг, Эдит уже расталкивала Робин. Та успевала только натянуть форму прямо на пижамные штаны, сунуть в карман пиджака пачку сигарет и хмуро поглядеть на свое отражение перед выходом.
– Ну и красавица, – обычно мрачно резюмировала она.
Вместе они – посвежевшая Эдит и еще не успевшая до конца проснуться
