– А вы куда, гражданочка? – спросил один.

Щедрый обернулся и увидел, что София Денисовна идет за ним по пятам, как пристраиваются ушлые водители вслед за летящей с сиреной и проблесковыми маячками машиной.

– Я с товарищем майором, – заявила она и вскрикнула: – Смотрите!

Из воды, увлекаемый за собой тросом, вынырнул большой черный предмет.

– Господи. – София Денисовна перекрестилась и прикрыла рот рукой в шерстяной перчатке.

Это был большой черный чемодан из кожзама. Очевидно, до того, как оказаться в озере, он попал в крупную передрягу, и бок его украшала довольно заметная заплатка. Скорее всего, в воде он находился не очень давно – бегунки молний не успели поржаветь.

– Открываем? – спросил один из полицейских у Щедрого после того, как находка была должным образом осмотрена и сфотографирована.

– Открываем, – подтвердил тот.

Толпа возбужденно загудела, а София Денисовна сделала шаг вперед, чтобы получше разглядеть содержимое находки.

Молния на чемодане поддалась не сразу, пришлось с ней повозиться. Наконец крышка была откинута, и по толпе пробежал гул разочарования – в чемодане, кроме трех больших камней, ничего не было.

– Нет здесь никаких трупов, – сказал один из водолазов, подойдя к Щедрому. – Обычный хлам. Только зря провозились.

Щедрый так не считал. Уж очень вытащенный из воды чемодан напоминал тот, что он видел на кадрах камеры видеонаблюдения, чемодан Кирилла Герасимова, которого разыскивает Рыбак. Необходимо будет предъявить чемодан его жене для опознания.

Попрощавшись с водолазами, Щедрый отправился на стоянку, где оставил служебный автомобиль. По пути он попытался позвонить Рыбаку, но у того было занято. Не иначе как разговаривает со своими коллегами. С Кристиной…

Майор представил, как она сидит за своим столом перед раскрытым ноутбуком, разговаривая по видеосвязи с Иваном, и чувство зависти накрыло его с головой. Он сегодня и сам общался с генеральным директором «Кайроса», но это был обыкновенный звонок. Он не мог видеть, как Кристина улыбается, как слегка касается пальцами левой руки волос. И не мог не выполнить ее просьбу проконтролировать, чтобы с Рыбаком и Лебедевым в Крыму ничего не случилось. Он, конечно же, поднял все свои связи, нашел контакты, сообщил их Рыбаку. Одним словом, сделал все, что мог, но на душе все равно было неспокойно. Щедрый набрал еще раз номер Рыбака. Тот по-прежнему был занят.

Наверное, с Асей разговаривает. Увидит, что я звонил, наберет меня сам, подумал майор, въезжая на парковку управления полиции города Новоракитинска.

Глава 34

Рыбак действительно разговаривал по телефону с Асей. Закрепленный на приборной панели и включенный на громкую связь смартфон создавал эффект присутствия Аси в салоне автомобиля. Снегопад давно остался позади, дорога была сухой и практически пустой, поэтому ничто не мешало Ивану ехать на максимально допустимой скорости и получать от поездки настоящее удовольствие.

– Может, надо сделать остановку и поесть? – спросила Ася. – Канапушками, наверное, не запаслись?

– У нас есть стратегический запас! – закричал Лебедев и в качестве подтверждения своим словам похрустел упаковками многочисленных снеков. – Еще в аптеке купили какие-то батончики с орехами и медом, настоящий мастхев[10], еда будущего.

– Будущее – это, конечно, хорошо, – усомнилась Ася, – но было бы лучше поесть чего-нибудь горячего.

– В гостинице поедим вечером, – пообещал Рыбак.

– Вечером вы можете приехать к шапочному разбору и довольствоваться тем, что не доели гости.

– К шапочному разбору, – хмыкнул Лебедев.

– Кстати, одна из версий происхождения словосочетания «шапочный разбор» связана именно с Крымом.

– Да ладно. – Иван постарался вложить в свою короткую реплику как можно больше сарказма. Знал, что просто так Ася говорить не будет, наверняка уверена в информации, и подобная реакция ей будет очень приятна.

– После поражения в Крымской войне и подписания Парижского мира, – начала рассказ Ася, – России запрещалось иметь флот на Черном море и войска в Крыму. Результатом войны стала массовая эмиграция татарского населения в Турцию. Остро встал вопрос освоения брошенных земель. Одним из способов решения этого вопроса стала отправка в Крым рекрутов, которые вышли в отставку. Дело военное они знают, будут потихоньку восстанавливать разрушенное войной, строить новое. Приедут иностранные наблюдатели – условия Парижского договора не нарушаются, войск в Крыму нет. А старички-отставники, пусть даже ходят они из-за скудности средств все в той же военной форме, зачем другую покупать, если и эта еще сгодится? Какой от них толк?

Конечно, хорошо, когда у такого отставника есть семья, детишки. Поэтому Александр Второй издал указ, по которому незамужние женщины, которые пожелают переехать в Крым для создания семьи с бывшими военными, получат по девятнадцать рублей. По тем временам это были очень большие деньги: за пять рублей можно было купить лошадь или корову. Конечно же, женщины потянулись за счастьем. О том, что такое Крым и где он находится, многие не имели понятия. Но деньги! Много денег! И мужик! Никто не задумывался, что отставной солдат может быть калекой или пьяницей. Каждая представляла себе суженого пусть не красавцем, но работящим, добрым, любящим!

Изначально происходило это так: женщины приходили на площадь, где их уже дожидались будущие мужья. Посреди площади – стол, заваленный шапками. Головные уборы подписаны – это же военные шапки, на них и по сей день пришиты бирки с фамилией владельца. У стола стоит писарь.

Подходит к столу девушка, писарь ей и говорит:

– Выбирай шапку!

Девушка руку протягивает и молит потихоньку Бога послать жениха получше, вытаскивает из кучи головной убор, писарь читает фамилию и объявляет:

– Андрей Кузнецов, забирай жену!

– Это беспредел какой-то! – возмутился Лебедев. – А если этому Андрею Кузнецову не понравится жена? Так и будет мучиться с кем попало до самой смерти?

– Не волнуйся, – успокоила его Ася. – Это только поначалу так было. Потом солдаты просто стояли у дороги, по которой на площадь шли женщины, и той, что понравилась, кидали шапки. Начальство на это смотрело сквозь пальцы – главное ведь результат. Конечно, бывало, что шапки летели назад или никто невесте шапку не кинул. Тем ничего не оставалось, как идти на площадь. К шапочному разбору.

– А давайте, Иван Станиславович, попробуем кинуть шапки. Выберем каких-нибудь девчонок…

– Я вам кину! – засмеялась Ася.

– Я свою уже отдал, – заявил Иван.

– А ты, Федя, если соберешься кидать, то поближе к офису. Не планируешь же ты переехать на постоянное место жительства в Бахчисарай?

– А почему бы и нет? Работу свою я могу откуда угодно делать!

Ася с Федором еще какое-то время препирались, в шутку, не всерьез, а Рыбак сосредоточился на дороге, но не упускал ни одного слова