– Борется, или играет? – грубый голос звучал с подозрением. – Мы не можем позволить себе ошибки. Если она отречется, то потянет за собой других.

– Она не отречется, – твёрдо сказал Хальдор. – Ее дух силен, даже если она этого не осознаёт.

– Ты слишком мягок с ней, – холодный голос звучал теперь почти с насмешкой. – Твои чувства затуманивают твоё суждение, Хальдор.

Наступила тишина, и Астрид затаила дыхание, ожидая, что он ответит.

– Моё суждение остается ясным, – наконец произнёс он. – Она выдержит. И я буду рядом, чтобы направлять её.

– Она знает смутьянов, в знак доверия и благодарности пусть раскроет их имена, – вкрадчиво произнес мужчина, направляясь к двери. – Доверие должно иметь основание, надеюсь, ты этого не забыл.

Разговор стих. Сердце девушки колотилось, а мысли лихорадочно метались. Шаги удалились, оставив ее в пустоте тишины, но слова Хальдора продолжали звучать в её голове, словно отголоски далёкого колокола.

10. Вспышка

Астрид понадобилось несколько часов провести у журчащего ручейка, чтобы привести мысли в порядок, вытравить из них животный страх. Она не хотела встречаться с Хальдором, не хотела смотреть ему в глаза из-за жгучего чувства стыда от осознания того, что она подставляет единственного человека, предложившего настоящую помощь и поддержку в самую трудную минуту. Жрец верил в нее, спасал от самой себя, не давал оступиться или сделать ошибку, а она предавала его так подло. Четкий солнечный диск скрылся за деревьями, в высокой траве застрекотали первые цикады – пора возвращаться и готовиться к очередному витку нескончаемой паутины лжи.

Когда Астрид подошла к дому, ее шаги стали осторожнее. Она ожидала, что Хальдор уже ушел готовиться к ночному ритуалу, и хотела избежать их расспросов о том, где она была так поздно, почему взгляд такой виноватый. Однако, едва переступив порог, она замерла. В свете небольшой лампы она увидела его. Он сидел за столом, его тёмные глаза внимательно наблюдали за ней, словно он ждал ее.

– Ты поздно, – произнес он спокойно, но в его голосе чувствовалась напряженность.

Астрид закрыла дверь за собой, стараясь сохранять хладнокровие, хотя сердце учащённо билось.

– У меня были свои дела, – ответила она, не сводя с него взгляда.

– Дела, которые вынудили тебя пропустить вечернюю молитву? – он поднялся, его фигура в полутени казалась ещё выше, а голос стал чуть мягче.

Она не ответила, лишь бросила плащ на стул и прошла к столу, где стояла миска с остывшей травяной настойкой – Хальдор ждал ее на ужин.

– Иногда молитвы не дают ответов, – тихо произнесла Астрид, взглянув на него исподлобья.

Жрец подошел ближе, его поступь была медленной, будто он не хотел ее напугать. Он остановился в паре шагов, его тёмные глаза пристально смотрели на нее.

– Ты снова ускользаешь, как вода в ручье, – произнес он. – Ты ищешь ответы, но отворачиваешься от тех, кто может тебе помочь, – он мягко подцепил подбородок девушки и развернул к себе, смотря прямо в глаза.

Астрид отвернулась, чувствуя, как его слова проникают слишком глубоко.

– Если ты знаешь, что я ищу, – сказала она, – тогда помоги мне. Покажи, что я могу найти.

Его рука неожиданно коснулась её плеча. Это прикосновение было лёгким, но оно заставило её замереть. Она обернулась, и их взгляды встретились.

– Астрид, – произнёс он, его голос стал ниже, почти шёпотом. – Я вижу, что твоя боль сильна. Но иногда, чтобы найти ответы, нужно идти медленнее.

Она не могла отвести взгляд от его лица. В этот момент Хальдор казался не таким пугающим, как раньше. Его черты, обычно холодные, сейчас выглядели мягче, а тёмные глаза искали что-то в её взгляде.

Но прежде чем она успела ответить, его лицо снова стало серьёзным.

– В деревне беспокойство, – сказал он, убирая руку. – Один из жрецов пропал. Его видели в лесу накануне ночью, недалеко от границы деревни, но он так и не вернулся.

Астрид нахмурилась.

– Пропал? – переспросила она.

Хальдор кивнул.

– Все уверены, что в этом замешаны те, кто отрицает веру. Те, кто сомневаются. Это не первый раз, когда что-то подобное случается, но сейчас это особенно опасно. Жрецы встревожены, а те, кто верен богам, насторожены.

Он сделал шаг назад, снова заняв место у стола.

– Поэтому пришлось остаться дома и дождаться, – сказал он. – Чтобы убедиться, что с тобой всё в порядке. И чтобы ты знала: в ближайшие дни нам нужно быть осторожными. Ложь и страх сейчас могут захватить деревню.

Астрид молча смотрела на него, её мысли закружились ещё быстрее. Исчезновение жреца, переполох, растущее напряжение… Всё это лишь усложняло её путь. Но в глубине души она чувствовала, что всё это прочно связано с тайной, которую она пытается раскрыть.

– Они словно ржавчина, – начал Хальдор, его голос был тихим, но в нём звучала горечь. – Сначала это кажется безобидным. Едва заметная трещина в крепкой броне веры. Но затем она растёт, разъедает всё, к чему прикасается. Их сомнения не просто их личное бремя, Астрид. Они распространяются, как яд, проникая в души тех, кто раньше был чист.

Он встал, отошёл к окну, глядя в тёмную ночь. Лунный свет освещал его лицо, делая черты ещё более резкими.

– Эти сомневающиеся… они всегда думают, что знают лучше. Что за пределами деревни, за пределами леса, есть ответы, которых нет здесь. Они подрывают основы, которые мы строили поколениями, ставят под вопрос богов, которые дают нам силу.

Его взгляд оставался прикованным к окну, но голос становился более страстным.

– Но разве они не видят, что их поиски – это путь к разрушению? Они не приносят света. Они лишь углубляют тьму. Каждый их шаг, каждое их слово – это плевок в лицо богам, которые хранят нас.

Хальдор обернулся, его глаза смотрели на Астрид с таким огнём, что она не смогла бы отвести взгляд, даже если бы захотела.

– Сомнения не дают ответов, Астрид. Они создают ещё больше вопросов. Они делают людей слабыми, разрывают их на части, лишают смысла. Они превращают веру в пустоту, а деревню – в хаос.

Он замолчал на мгновение, затем добавил, его голос стал тише, но в нём чувствовалось что-то личное, словно эти события взбороздили едва затянувшуюся рану.

– Я видел, как вера спасала тех, кто был на краю пропасти. Но я также видел, как сомнения толкали их в бездну. Неверующие думают, что могут