– Спасибо, Мэри, – быстро сказала Конни. – Я позову вас, когда вы мне понадобитесь.

Горничная обожгла мальчишку сердитым взглядом, фыркнув, подобрала юбки и стремительно выбежала из комнаты, театрально хлопнув дверью.

– Итак, Дэйви, в чем дело?

– Можно мне присесть, мисс?

Конни скрыла улыбку.

– Можешь сесть вон на тот стул, – сказала она, указывая на деревянный стул со спинкой из перекладин.

Дэйви схватил его, развернул и поставил прямо напротив Конни.

– Так вот, хотелось бы знать, что я за это получу, мисс?

Конни попыталась принять строгий вид.

– Это зависит от того, что ты хочешь сказать.

– Это верно, пожалуй, – признал Дэйви, закидывая ногу на ногу. – Ну тогда давайте сначала поговорим, а потом немножко того… – Он неопределенно поболтал в воздухе рукой.

– Поторгуемся?

Дэйви кивнул.

– Вот да, это то, что надо. Поторгуемся. Знаете, давайте вот как сделаем. Я вам рассказываю, что видел, вы решаете, сколько это стоит, а потом торгуемся и заключаем уговор. – Он плюнул на ладонь и протянул ее Конни. – По рукам?

– Хорошо, – сказала Конни. – Я полагаю, вы человек слова, мистер Ридман, так что нет необходимости обмениваться рукопожатиями. Итак, продолжайте. Вам слово.

Конни с удовлетворением увидела, что мальчишка сел прямо.

– Словом, дело вот в чем, – начал он. – Я вчера был на болотах. Никаких там птичьих яиц не искал, ничего такого, просто ходил по своим делам…

Минут пять Дэйви говорил без умолку, а Конни молча слушала. При всем своем пристрастии к высокопарным оборотам речи и бесконечным оправданиям через слово, историю мальчик изложил ясно и доходчиво. Конни перебила его только один раз: попросила подать ей ручку, бумагу и чернила, которые только что принесла Мэри. Дэйви послушался, и с этого момента Конни стала записывать то, что он говорил.

– Ну вот и все, – заключил Дэйви. – То есть я что хочу сказать: вид у него был как у рабочего, по одежде и вообще, а сам маленький, аккуратный такой. И лица из-за шляпы почти не видать. – Он наклонился вперед. – Что вы скажете, мисс? Стоит это чего-то?

– Давай-ка проясним все как следует, Дэйви. Ты уверен, что вчера утром видел, как какой-то человек следил за Блэкторн-хаус?

– Конечно, уверен, иначе бы мы с вами здесь не сидели.

– Но может, он просто… я не знаю – шел по тропинке? По своим делам?

– Нет, мисс. Он стоял как вкопанный посреди зарослей тростника, в стороне от тропы, и просто смотрел в эту сторону.

Конни нахмурилась.

– И это было вчера утром? Ты уверен? Дни не перепутал?

Дэйви покачал головой.

– Время не скажу, но рано. Где-то с восьми до одиннадцати. Солнце еще не поднялось. – Он помолчал. – Так что вы скажете, сколько это стоит, мисс?

Конни отложила ручку.

– А по-твоему, сколько это стоит?

Впервые у мальчишки не нашлось слов.

– Ну, я точно не знаю… – Он взглянул на нее из-под копны темных, взлохмаченных волос. – Я думаю, ну… может, пенни?

– Мне кажется, это вполне разумно. Но вот что я тебе скажу. Если ты согласен дать мне знать, если вдруг во время своих странствий увидишь где-нибудь моего отца – тогда, думаю, можно поднять ставку до двух пенни.

– А он что, опять пропал, да, мисс?

Конни попыталась принять строгий вид.

– Если увидишь его, дай мне знать, – твердо сказала она, не отвечая на вопрос.

Дэйви плохо удавалось скрыть восторг.

– Я вижу в этом мой гражданский долг, мисс.

– Вот как? – Конни запустила руку в сумочку и достала монету. – Только имей в виду, что это разовый платеж. Я не горю желанием видеть тебя здесь снова.

Мальчик покраснел.

– Конечно нет, мисс. Я не такой, как Грегори Джозеф, чтоб мне с места не сойти. – Он протянул руку. – Хотя он вообще-то тоже ничего себе.

Конни улыбнулась.

– Готова поверить тебе на слово.

Мальчик поставил стул туда, откуда взял, затем не спеша прошел через всю комнату и открыл дверь.

– Мы с мисс Гиффорд закончили переговоры, – крикнул он из коридора, надевая кепку. – А раз уж мы с вами так хорошо поладили, мисс, – добавил он, – я вам скажу еще кое-что даром.

Конни приподняла брови.

– И что же?

– Там за вашим садом полицейский что-то вынюхивает.

Глава 23. Бычья голова. Мэйн-роуд. Фишборн

Гарри стоял с Чарльзом Кроутером под навесом крыльца «Бычьей головы», прячась от дождя. Они встретились случайно, и Гарри вспомнил, что видел этого человека накануне вечером в частном баре.

– Я рад, что это дело улажено, – сказал Гарри, когда Кроутер закончил свой рассказ о том, как вместе с другими опознал и вывез тело Веры Баркер.

– Бедняжка со своим отцом уже давно не виделась, – заключил Кроутер. – Про нее все говорили, что она тронутая слегка – понятно, что для семьи это было нелегко. Жалко ее.

– Баркер живет в Фишборне?

– Всю жизнь, как и его отец до него. Жена скончалась несколько лет назад. Есть две замужние дочери, обе здесь же живут.

– А Вера?

– Она, очевидно, в последнее время жила по большей части в Апулдраме, хотя никто точно не знает, где же она все-таки обитала. Точно известно, что ее раз или два задерживали за нарушение общественного порядка или что-то в этом роде. Все знали, что она кормит птиц, и это не добавляло ей симпатий фермеров. Насколько мне известно, она была в окружной лечебнице, а потом ее выпустили.

– Любопытно, не знакомо ли ее имя моему отцу? – сказал Гарри.

– Не думаю, что члены комитета имели дело с каждым пациентом.

– Да, пожалуй.

– Баркеру прислали какое-то анонимное письмо; он отнес его в «Чичестер обзервер», когда оказалось, что Веру уже неделю никто не видел. Газета сообщила об этом вчера.

– Доктор считает, что она все это время пролежала в воде?

– Не знаю.

– Вы не присутствовали при вскрытии?

Кроутер покачал головой.

– Предоставляю такие дела профессионалам.

Гарри посмотрел на него.

– Прошу прощения, я ведь до сих пор не поинтересовался родом ваших занятий, мистер Кроутер.

– Мне улыбнулась удача с инвестициями, с добычей полезных ископаемых и тому подобным, все это довольно скучно, – небрежным тоном отозвался Кроутер. – Но что привело вас снова в Фишборн так скоро, мистер Вулстон?

Гарри прикинул, о чем можно рассказать, а о чем не стоит. Кроутер казался человеком достаточно симпатичным, пришел на помощь в неприятном деле с утонувшей девушкой и повел себя вполне достойно. И все же Гарри сомневался. Он все еще не знал, где находится отец и чем занят. Он чувствовал, что осмотрительность необходима. С другой