Зато Петра Стейплтон словно дышала внутренним спокойствием. И хотя ее нельзя было назвать очень здоровой, Джесс заметила, что годы страданий не лишили ее красоты. Мягкий овал бледного лица, обрамленный длинными волосами, наверняка понравился бы прерафаэлитам. Такие лица были в моде в Викторианскую эпоху. Джесс заметила, что к сиденью прислонены костыли, а у двери стоит инвалидная коляска.

– Садитесь, пожалуйста, инспектор, – пригласила Петра, указывая на сиденье. – Кит, милая, ты не поставишь снова чайник? Посидим втроем с нашим варевом, как три ведьмы. – Она приветливо улыбнулась Джесс и повернулась к Кит.

Джесс показалось, что Петре хочется одновременно успокоить и предостеречь порывистую сестру. Новость о том, что Краун здесь побывал, ее неприятно потрясла. Может быть, Петра намекает Кит, чтобы та была осторожнее в выражениях?

– Мы с тобой еще поговорим! – мрачно пообещала Кит сестре, подходя к плите у противоположной стены.

– Кит – мой телохранитель, – тихо заметила Петра, обращаясь к Джесс. – Она расстраивается всякий раз, когда при ней произносят имя Джерваса. Он приезжал сюда вчера днем, сразу после того, как побывал на развалинах «Ключа»… По-моему, то, что случилось, стало для него тяжким ударом, и ему просто хотелось с кем-то поговорить. Если честно – здесь, – Петра обвела рукой свое просторное жилье, – его не было… Он заглянул в бывший амбар, где я работала. Видите ли, я художница. В амбаре моя студия.

– Я не знала, – ответила Джесс. – Вы удивились, увидев его?

– Я была просто ошеломлена. Кит только что уехала. Она приезжала как раз для того, чтобы предупредить, что Джервас вернулся, и я знала, что он где-то неподалеку. Но совершенно не ожидала, что он захочет меня увидеть.

Джесс подумала: наверное, Петра еще и испытала облегчение, потому что Кит к тому времени уже уехала. Просто повезло? Или Джервас увидел рядом с домом Петры машину, понял, что Кит здесь, не желая попадаться ей на глаза, спрятался где-нибудь неподалеку и дождался, пока Кит уедет?

– Что вы почувствовали, когда увидели его – кроме удивления, конечно? – Джесс прекрасно понимала, что ее вопрос можно счесть бестактным. Ей показалось, что Кит, стоявшая над чайником, покосилась на нее. Но необходимость задавать бестактные вопросы входит в обязанности полицейского. Приходится вторгаться туда, куда не отваживаются войти даже ангелы.

– Облегчение, – неожиданно ответила Петра. – Видите ли, хотя Кит и уверяла меня, что мертвец не… мне страшно даже думать об этом… что мертвец не Джервас, я рада была убедиться в этом и увидеть его живым и здоровым.

Кит подошла к ним с подносом, на котором стояли три кружки с изображениями кошек.

– Заварочных чайников я не признаю, – отрывисто заметила она, обращаясь к Джесс. – Чай завариваю прямо в кружках, в пакетиках… Надеюсь, вы не рассчитывали на великосветский прием? У меня – персидская кошка, у Петры – сиамская. А ваша – полосатая.

– Я и сама дома завариваю чай в пакетиках… А на работе наливаю из автомата. Спасибо, все просто замечательно. – Джесс взяла кружку, на которой был изображен полосатый кот, воинственно выгнувший спину, – таких обычно называют мышеловами. «Вот и я такая же, – с горечью подумала она. – На кружках двух сестер элегантные, изящные кошечки. У меня же зверек заурядный, не домашний любимец, а рабочая лошадка».

– Я как раз объясняла инспектору Кемпбелл, что не ожидала прихода Джерваса, – сказала Петра, обращаясь к сестре, хотя Кит явно подслушивала, о чем они говорили. – И что я испытала облегчение, а не расстроилась, когда увидела его. Он долго не просидел, так что не злись, Кит. Я бы тебе сказала, дождавшись подходящего случая. Наверное, сейчас, за чаем! – Петра снова наградила сестру умиротворяющей улыбкой. – Но инспектор Кемпбелл пришла до того, как я успела тебе что-нибудь рассказать.

– Надеюсь, он не попадется под руку ни мне, ни маме, – отрезала Кит. – Если же попадется, его ждет «горячий» прием! Хотя он всегда был на удивление толстокожим, и все равно мы своего отношения не скрываем.

– Кит… – предупреждающе проговорила Петра.

– Ничего, – отмахнулась Кит. – Я не собираюсь угрожать ему при свидетелях. Нет, инспектор Кемпбелл, не я подожгла его дом… Подумайте сами, у меня была такая возможность много лет, но я ничего подобного не сделала. О чем вы хотите спросить Петру? Видела ли она его? А вы, кстати, его видели?

– Да, – сухо ответила Джесс. – И кстати, не знала, что до нас он успел заехать к вам. Вы были с ним знакомы – еще в ту пору, когда он здесь жил… Сейчас мы занимаемся пожаром и обстоятельствами смерти человека, чей труп нашли на развалинах. Из-за пожара мистеру Крауну пришлось срочно приехать на родину из Португалии, где он живет в настоящее время. Похоже, он нечасто возвращался сюда последние годы. Вы… кто-нибудь из вас… поддерживал с ним отношения?

– Нет, – хором ответили обе сестры.

– Насколько я понимаю, он стал виновником аварии, в которой вы пострадали. – Джесс, словно извиняясь, показала на костыли Петры. – Простите, что приходится упоминать об этом.

– Он был и остается виновником всего, – объявила Кит.

– Инспектор, я и своей вины не отрицаю, – неожиданно возразила Петра. – Я села к нему в машину, хотя прекрасно понимала, что он пьян. Я и сама была немного навеселе, не отрицаю. Но глупость не освобождает от ответственности! Мне стоило вести себя умнее. В семнадцать лет я уже не была ребенком… И потом, я знала, что Джервас уже разбил одну машину. Хорошо, что в тот раз никто серьезно не пострадал, но… понимаете, первая авария была звоночком, знаком того, что нечто подобное может повториться. Так что, пожалуйста, не извиняйтесь, когда упоминаете о моих костылях!

Интересно, подумала Джесс, зачем Петра сейчас признается в собственной глупости? Может быть, ей хочется отвести от себя подозрения в том, что все эти годы она лелеяла в душе жажду мести? Нет, скорее всего, у нее было много времени, чтобы все обдумать; она говорит искренне. Более того, Петра Стейплтон не дура, совсем не дура. Она гораздо проницательнее своей сестры… Вслух Джесс спросила:

– Известно ли вам, почему Джервас Краун до сих пор не продал «Ключ»? Очевидно, что жить в нем он не хотел. Может быть, у вас есть хотя бы предположения?

– Да, продать дом было бы разумнее, – согласилась Кит, – но Джервасу благоразумия явно недостает.

– По-моему, все сложнее, – медленно проговорила Петра. – «Ключ» – дом, в котором он вырос. В деньгах он не нуждается, поэтому необходимости продавать дом у него нет. Не думаю, что мы имеем право критиковать его