Звякает ее телефон. Она переводит взгляд на экран, и нас чуть заносит влево.

– Ар-р! – злится Дженни и ударяется лбом о руль. – Белинде надо по делам. Придется заехать за мальчиками.

– Белинда… Вы с ней… вместе?

– Это няня, – вздыхает Дженни. – Нельзя ведь оставить мальчиков одних дома.

– Нет, конечно, – поспешно отвечаю я. – Просто думала… у тебя кто-то есть.

Дженни качает головой.

– Нет. В одиночном плавании. Мальчиков я себе подарила на тридцать шестой день рождения, когда стала партнером в фирме.

– Ого! Получается, ты намного старше… – обрываю себя. – То есть, ты тоже мама-одиночка.

Дженни с кивком включает поворотник.

– Да. Непростое дело, верно? Иногда думаю… – Опять звякает телефон, и она не закачивает мысль. – Извини, надо поторапливаться.

Дом ей предоставила компания, объясняет Дженни. Они только въехали, отсюда и «бардак». Мы останавливаемся у четырехэтажного дома в георгианском стиле, за углом от Сент-Анджелеса. Дженни жмет кнопку на руле, и ворота к подъездной дорожке распахиваются автоматически.

– Обалдеть. Это ж каким юристом надо быть!

Дженни хмурится.

– Я ведь говорила, по страхованию предпринимательских…

– Да я комплимент тебе делаю!

– А, поняла, – смущается она. – Спасибо.

Дженни в последний раз затягивается вейпом, затем бросает его в бардачок и серьезно на меня смотрит.

– При мальчиках не говори, хорошо? Моя единственная дурная привычка. При них я никогда не курю.

Делаю вид, что застегиваю рот на замок.

– Я сохраню твою тайну.

Десятки журналистских фургонов выстроились на подъезде к школе в ожидании начала.

– Хочешь подождать в машине? – предлагает Дженни. – Я быстро!

«Ну уж нет», – думаю я. Дженни в Англии всего несколько недель; возможно, у нее в аптечке еще полно рецептурных препаратов из Америки. Я бы сейчас убила за «ксанакс».

– Мне очень надо в туалет, – вру я, скрещивая ноги. – Можно зайти?

Внутри дом еще безупречнее, чем я представляла. На светлом ковре видны следы от пылесоса, и нигде ни одной коробки с вещами.

– Извини за бежевый, – кривится Дженни. – Корпоративная отделка. Туалет для гостей прямо по коридору. Я быстро.

Сама не верю своей удаче: я одна в доме Дженни!

Первая дверь ведет в нечто вроде гардеробной. Глубоко вдыхаю запах кедра и шерсти. Всюду чехлы для одежды от «Селин», сшитые на заказ брюки от «Джозеф», шерстяные пальто от «Роу». Андрогинность, корпоративный шик, все самое лучшее.

Ловлю свое отражение в трельяже: оранжевый пуховик, блестящий топ, наращенные золотистые волосы до пояса. Утром наряд казался мне веселым, игривым, а теперь я вдруг чувствую себя куклой-троллем распутного вида.

Сердце щемит от грусти, а почему – трудно как следует объяснить. Это не столько зависть, сколько напоминание: у жизни есть сторона, куда мне хода нет.

Закрываю дверь гардеробной и шагаю прямиком в ванную. Увы, аптечка Дженни пуста. Лишь оранжевая баночка «Лексапро», тюбик солнцезащитного крема и ирригатор. Проклятье.

Дважды мою руки ее роскошным мылом, потом сажусь на край ванны и читаю «Дейли пост» в телефоне.

НАЙДЕННЫЕ В ЗАПОВЕДНИКЕ САПОГИ ПРИНАДЛЕЖАЛИ ПРОПАВШЕМУ МАЛЬЧИКУ

ПРОШЛО 25 ЧАСОВ! – напоминает мигающий красный индикатор внизу страницы. Опять сосет под ложечкой.

Когда возвращаюсь в гостиную, Дженни нетерпеливо притопывает ногой. Рядом с ней два темноволосых мальчика в одинаковых темно-синих пуховиках.

– Макс, Чарли, что надо сказать? – напоминает Дженни.

– Приятно познакомиться, – нараспев повторяют мальчики.

Не стану врать, не особенно люблю двойняшек, а уж близнецов подавно. Жуткие они.

– Привет, ребята, – мямлю я. – Готовы к бдению?

«Готовы к бдению?» Как можно такое ляпнуть?

Дженни хмурится и надевает на плечо сумку.

– Идем?

* * *

Мы подъезжаем к школьным воротам, как раз когда зимнее солнце клонится к горизонту. Обиженные близнецы плетутся за нами – Дженни не разрешила им взять айпады («Нет, нельзя играть в «Майнкрафт» во время бдения! У вас одноклассник пропал!»).

Странно, конечно, идти без Дилана. А вдруг другим это покажется подозрительным? Будто мы что-то скрываем. Впрочем, это к лучшему. В конце концов, у меня с собой пакет с рюкзаком Алфи. Не самый удачный расклад. И потом, вдруг Хоуп принялась бы расспрашивать Дилана у всех на глазах? Вдруг он неудачно пошутил бы и другие матери на него набросились бы? Нет, с Уиллом ему безопаснее. С глаз долой, из чужих мыслей вон.

Перед школьными воротами толпятся десятки людей, в руках у них самодельные плакаты с изображением Алфи. Мисс Доббинс сидит на складном стуле, закутанная в пальто для беременных размером со спальный мешок.

– Народу немало, – присвистывает Дженни.

Близнецы тем временем разыгрались: хлопают друг друга по спине со всей дури и радостно хохочут.

– Мальчики! – прикрикивает Дженни.

Репортеров оттеснили подальше, за тонкое металлическое заграждение, которое они вот-вот снесут. Операторы выжидают, направив камеры на деревянную кафедру; по обе стороны от нее большие плакаты с последней школьной фотографией Алфи.

Оглядываю толпу. Почти стемнело, заметно холодает. Надо было одеться потеплее.

Дженни толкает меня локтем и показывает на ворота.

– Смотри.

За воротами стоят, у велопарковки, две женщины, занятые, судя по всему, напряженным разговором. Одна, несомненно, мисс Шульц, – всюду узнаю эти практичные коричневые туфли. Другая же стоит к нам спиной и запальчиво размахивает руками.

– Давай поближе подойдем! – предлагаю я.

– Мальчики! – Дженни жестом зовет их за собой.

Мы вчетвером проталкиваемся сквозь толпу и выходим к стене школы, где начинаются железные ворота.

Вторая женщина полуоборачивается. Это Никола Айви. Она яростно тычет в лицо мисс Шульц длинным пальцем в кожаной перчатке.

– Ничего не слышу, – жалуюсь я, не в силах разобрать хоть что-то из разговора. Не успеваем мы подойти ближе, как меня кто-то задевает за плечо. Оборачиваюсь и вижу Хоуп Грубер с ухмылкой на лице.

– Вот ты где! – восклицает она, словно до того мы с ней в прятки играли. – Где же Дилан? – изображает она тревогу.

– С отцом. В Хартфордшире, – с напускным спокойствием отвечаю я.

– Что ж, в таком случае… Я не стану тревожить многодетную маму, как я сама, у тебя и так много забот, – обращается она к Дженни. – Я надеялась, Флоренс нам поможет со свечами. Ты не против?

– Так спроси у нее сама, – недоумевает Дженни.

Хоуп будто не слышит.

– Видишь ли, нам не хватает пары рук. Фарзану, или, скорее, доктора Кхан, вызвали на работу. Неотложная помощь дерматолога – надо же, и такое случается! – скрестив руки на груди, Хоуп наконец обращается ко мне: – Другие мамы хотят побыть с детьми, понимаешь?

Не успеваю ответить, как она уже подталкивает меня к деревянному столу наманикюренными пальчиками; зеленый пакет бьет меня по ногам. Аллегра Армстронг-Джонсон