– Не так все было! – возражаю я, красная от стыда. – Кто вам сказал?

– Старые тетки вроде меня все вокруг знают, – она оглядывается через плечо. – Мне пора возвращаться. Никола ждет, – мисс Шульц приглаживает пальто рукой. – Кто-то же должен нести ее рюкзак.

Вот ведь какая язва! Не ожидала.

– Я видела, как она на вас кричит.

– Что сказать, для школы настало трудное время. Особенно для новой честолюбивой директрисы, которая ненароком потеряла ученика из самой состоятельной семьи.

– Знаете, мы с Дженни… Пытаемся разобраться, что случилось с Алфи.

– Как детективы, что ли? – морщится мисс Шульц. – Эх вы, американцы! Думаете, вам все по зубам.

– А вы нам поможете? Больше вас о школе никто не знает, – поспешно добавляю я. – Мне кажется, мисс Айви даже по именам всех детей не вспомнит.

Мисс Шульц со вздохом убирает носовой платок в карман пальто.

– Ну, тут вы правы.

– Давайте я вас провожу на бдение? А вы расскажете, что вам известно о семье Рисби.

Мисс Шульц с досадой щелкает языком.

– Не стоит, дорогая.

Сижу, повесив голову. Конечно, не так-то просто ее уговорить. Чем подкупить пожилую британку?

– Как насчет чашки чая? – вырывается у меня.

– Чая?.. – раздумывает мисс Шульц.

– Да. Послеполуденный, вечерний, или как вы там его называете. Выбирайте место.

– Что ж… – она облизывает губы, словно уже чувствует вкус булочек. – Люблю чай со сливками. А в «Ритце» подают замечательные джемы.

– Отлично! – поспешно соглашаюсь я, пока она не передумала. – Завтра в час?

– В час на чай? – смех у нее резкий, скрипучий, точно мелом по доске провели. – Что вы, дорогая! Послеполуденный чай пьют в четыре.

– Ладно, в четыре. Встретимся там.

– Бронируйте заранее, дорогая, – бросает она через плечо. – По выходным в «Ритце» мест мало.

Возвращаюсь в тихую квартиру. Похоже, Адам уехал: на улице не стоит его видавший виды белый «фольксваген». Сосед оставил мне записку на двери: «Трубы прочистил; в раковину, кроме воды, ничего не лей».

Засовываю пакет с рюкзаком Алфи под раковину. Не лучший вариант, но отложим этот вопрос до утра. Плюхаюсь на диван и сообщаю Дженни хорошие новости о мисс Шульц. Ожидаю похвалы или, по крайней мере, радости, а она очень подозрительна.

Мисс Шульц? Завуч? Зачем ей с нами говорить?

Меня коробит от ее ответа. Что ни сделаю, никому не нравится!

Не знаю. Может, ей жалко мальчика? В любом случае, начало положено.

Включаю телевизор, чтобы хоть как-то отвлечься. Без Дилана дом опустел. А если позвонить ему, не поздновато будет? Роуз строго следит, чтобы дети ложились вовремя. Ой, хочу и звоню! Я его мать.

Дилан отвечает через два гудка.

– Привет, мам.

От звука его голоса сердце смягчается. Навоображала всякого…

– Привет, солнышко. Как дела?

– Хорошо.

Мой сын не особый любитель поболтать. Представляю, как он накручивает светлую прядь на указательный палец и смотрит куда-то вдаль.

– Что делаете? Не ссоритесь с Ди и Анди?

– Не-а.

– Я сегодня была на бдении в честь Алфи.

Он неопределенно хмыкает.

– Милый, насчет Алфи…

Дилан с досадой вздыхает.

– Я же сказал: не знаю, что с ним!

– Понимаю, солнышко. Просто подумала…

– Не веришь мне?

– Дилан! Конечно, верю. И все сделаю, чтобы тебе помочь. Все. Только скажи…

– Ты покормила Грету?

Проклятье! Вспоминаю так и не открытую банку со сверчками.

– Да, конечно. У нее все хорошо. Она по тебе скучает. Как и я.

Он молчит – прикидывает, верить мне или нет.

– Ладно. Только не забывай ее кормить. У нее скоро спячка.

– Да, мне говорили.

– А?

– Мистер Фостер сказал.

– Ты видела мистера Фостера?

– Да, он мне передал…

Доносится голос Уилла:

– Дружок, пора спать!

Ну все. Сейчас или никогда. Я весь день мысленно репетировала вопрос: «Что рюкзак Алфи делает у тебя под кроватью?» А теперь боюсь услышать ответ. Если спрошу, Дилан начнет защищаться. И назад пути не будет. А если не спрошу, еще останется надежда. Может, есть вполне разумное, невинное объяснение.

Поэтому не спрашиваю, только говорю:

– Скучаю по тебе, милый.

– И я по тебе, мам. Мне пора спать. Главное, не забудь покормить Грету.

– Уже иду.

Дилан кладет трубку первым.

17

Шепердс-Буш

Воскресенье, 09:00

Телефон трезвонит ровно в девять утра. Я еще лежу лицом вниз на шелковой подушке, которая вроде должна не допускать морщин и заломов после сна. На краткий сладостный миг я уже бодрствую, но еще не полностью осознаю происходящее, пребывая в блаженном неведении насчет кошмара последних двух дней. Однако телефон продолжает звонить, и волнами накатывают воспоминания. Дилан. Алфи. Рюкзак.

Прижимаю холодный стеклянный экран к лицу.

– Я сплю, – вру я.

Увы, Дженни этим не остановишь.

– Одевайся, – велит она. На фоне раздаются приглушенные крики. Видимо, семейный завтрак пошел кувырком. – Нет, Макс! Драться нельзя!

Снимаю зеленую маску для сна из атласа и тру глаза. Ресницы все в остатках туши, я словно трогаю пушистого тарантула. Спалось ужасно. Стоило задремать, как снился Дилан в оранжевом тюремном комбинезоне.

– Знаешь, я себя чувствую как-то…

– Вставай. Я уже еду, – отметает Дженни все мои возражения.

Она появляется через двадцать минут, одетая как на разминку: волосы собраны в высокий конский хвост, на ногах ярко-оранжевые шорты для бега, способные отпугнуть как машины, так и любителей из них посвистеть. Лишенная профессиональной брони, Дженни выглядит меньше ростом, более ранимой. Легко представляю, как она двадцать лет назад была студенткой юридического факультета, тянула руку и сидела над проектом с неоновым маркером.

– На пробежку собралась?

– Так, ненадолго. Миль на шестнадцать.

– Жуть, – никогда не понимала прелести пробежек. Это ведь скучно до зевоты. – У тебя кризис среднего возраста? Помощь нужна?

– Ты тоже попробуй, – смеется она. – Эндорфины – полезная штука.

– А перепихнуться с кем-нибудь не пробовала?

– «Перепихнуться»? Ты что, озабоченный студент? – она садится за кухонный стол и выжидающе на меня смотрит.

– Ой, извини. Хочешь воды?

Ко мне давненько никто не захаживал, кроме Брук и Адама; правила гостеприимства слегка позабылись. Спешу к раковине и надеюсь, что кран снова работает.

– Итак… – Дженни наклоняется к столу, как ребенок, который хочет поделиться секретом. – Есть хорошая новость и отличная. С какой начнем?

– С хорошей, наверное.

Она встает и протягивает мне тяжелую холщовую сумку из книжного.

– Я тебе кое-что принесла, вот хорошая новость.

Заглядываю в сумку. «Методы слежки для «чайников». «Искусство шпионажа от Секретной разведывательной службы». «Руководство по работе под прикрытием».

– Ты мне домашку даешь?

– Что? Нет. Я не прошу