Камкин, который допрашивал ее в день смерти Дмитриевой, оттенял напарника вялым взглядом и малоподвижной, невыразительной физиономией.

Он по-прежнему молчал, и от этого ей становилось немного легче. Вот бы начали кидать свои вопросики с двух сторон! Попробуй отбейся!

«Наверное, его роль – добрый полицейский», – решила Настя и постаралась не думать о том липком, что елозило по ее спине.

Силаков давил все сильнее, но по ходу разговора даже у такой дилетантки, как Настя, стало формироваться стойкое ощущение: безусловных доказательств ее вины в смерти Дмитриевой у следствия нет. Чего-то не хватало. Улик или доказательств. Может быть, малого, но именно оно не давало сжать клещи вокруг ее жизни.

По крайней мере, Настя подумала именно так.

Ее мурыжили почти три часа и отпустили. Неизвестно, надолго ли, но отпустили.

Она хотела сразу позвонить Старостину, но не смогла чисто физически. Ее как будто натерли на мелкой терке, и теперь она лежала кучкой, не зная, как слепить себя заново во что-то, имеющее форму.

Она даже не могла сесть за руль и завести машину. Бросила ее возле отдела полиции и пошла пешком.

Легкие белоснежные облака свили над городом замысловатую кружевную паутину, и это говорило о том, что дождя не предвидится. Впервые Настя огорчилась этому. Так хотелось, чтобы вода смыла липкую субстанцию с тела и души, освежила мысли, может быть, хоть немного порадовала.

Дома она упала на кровать и лежала, потеряв счет времени.

Не думалось. Не чувствовалось. Ничего не хотелось.

Глебу она звонить не стала. Он сам должен был поинтересоваться, как дела у клиентки.

Но Старостин тоже не звонил.

Ну и наплевать. На все и на всех.

Наверное, полицейские решат, что ее тянет на место преступления, как положено убийце, но в городской квартире, где за толстыми стенами она совершенно одна, оставаться не было сил. Или смелости. Дача, окруженная деревьями и домами, наполненными звуками, казалась в данной ситуации более надежным местом. Там охрана, соседи, вокруг носится детвора. Жизнь, одним словом.

Настя собралась и поехала в старый дом. До ночи она что-то делала, даже сходила к соседям за яйцами. Кур держала старушка, помнившая еще ее деда с бабкой. Дом был несколько в стороне, жила старушка одна, любила котов и разводила кур, поэтому об убийстве вряд ли слышала. Настя не хотела никаких любопытных расспросов, поэтому пробралась к соседке огородами и купила десяток яиц, получив в качестве бонуса пучок ранней редиски и укроп.

Поужинав и посмотрев какую-то веселую передачу, она проверила все замки и легла спать.

Сильный стук в дверь заставил ее вздрогнуть всем телом. Даже пальцы ног судорожно сжались. Машинально Настя бросила взгляд на часы. Половина первого. Вскочив, она застыла, прислушиваясь, но стук повторился, а затем послышалось надрывное:

– Спасите! Помогите! Умоляю!

Скорей всего, стоящий за дверью этого не знал, но слово «спасите» действует на врача как кнопка запуска баллистической ракеты.

Не думая ни о чем и даже не прихватив что-нибудь тяжелое, если придется вступить в бой, Настя кинулась к двери и решительно повернула защелку.

Она даже не успела ничего толком разглядеть, как кто-то ввалился в коридор, оттеснив Настю в сторону, и захлопнул дверь, навалившись на нее изнутри, как будто снаружи собирались ворваться в дом. В этом не было никакой необходимости, потому что замок закрывался автоматически. Настя поняла, что незнакомка – наконец разглядела, что это женщина, – напугана.

Вряд ли в таком состоянии можно адекватно реагировать на речь, поэтому, ни слова не говоря, Настя схватила ее за руку и потащила внутрь. Подальше от двери. Прочь от опасности.

Оказавшись в комнате, Настя уложила почти невменяемую женщину на диван и оглядела. Лицо исцарапано, на запястьях и выше локтя синяки, на ногах ниже колена несколько неглубоких порезов. Лицо в порядке, ни одной ссадины, но одежда в крови.

Дальше она действовала автоматически. Щупая пульс, отметила холодную, влажную кожу и учащенное дыхание. Погладила бедняжку по плечу – находясь в шоке, человек реагирует только на тактильный контакт, – пожала пальцы, кинулась к коробке с лекарствами и, взяв все необходимое, вернулась к дивану.

Незнакомка лежала с закрытыми глазами и дышала уже ровнее.

Женщине было около тридцати. Светлые длинные волосы спутались, челка прилипла ко лбу. Скорей всего, долго бежала. От кого?

Настя поставила лекарства на тумбочку, немного постояла, вглядываясь в симпатичное лицо, и решила сварить кофе. Надо бы, конечно, чай с травами, но у нее все не как у людей. Успокаивающий чай ее взбадривает, а от кофе, наоборот, клонит в сон.

Кофейный запах заставил женщину приподнять голову.

– Простите, – прошептала она, пытаясь сесть.

Настя обернулась и заметила, что ее футболка измазана и порвана в нескольких местах.

– Выпейте успокоительное. Вон стакан. Я сниму турку и подойду. Меня Настей зовут.

– Меня Ириной. Ирой.

– Может, чаю?

– Лучше кофе. Он меня как-то лучше успокаивает.

«Наш человек», – подумала Настя, снимая с плиты поднявшийся шапкой кофе.

– Поесть не хотите, Ира?

Вопрос в данной ситуации был не слишком уместным, но Настя знала: говорить надо о чем-то бытовом и не вызывающем неприятные ассоциации. Например, о еде.

– Нет. Только пить.

Настя подала женщине чашку и села рядом на стул. Несколько минут они молча пили.

– Спасибо вам за спасение, – наконец сказала Ирина. – Не знаю, что бы я делала…

Ее лицо сморщилось, из глаз поползли слезы.

– Если вы в состоянии, давайте сначала вымоемся и переоденемся, а затем обработаем раны, – прервала ее Настя и подумала, что уже привыкла разговаривать с людьми специальным докторским голосом.

Неужели и с Эдиком тоже?

Поднявшись, Ирина послушно пошла умываться. Она была выше Насти и довольно крепкая. Длинные ноги, тонкая талия. Красивая, одним словом.

Настя дала ей чистую футболку, обработала порезы и предложила лечь спать.

Ей показалось, что это несколько удивило Ирину. Наверное, она думала, что ее станут расспрашивать о случившемся.

– Я не могу спать! – с некоторым вызовом произнесла она.

Настал Настин черед удивиться.

– Вам нужно отдохнуть. Все расскажете утром.

– А если он влезет в дом, пока я сплю?

– Кто? – не удержалась от вопроса Настя.

– Маньяк, который за мной гнался!

– Маньяк?

– Он гнался за мной от остановки. Схватил меня, но я смогла вырваться.

– Вы его разглядели?

– Нет, конечно, но мне кажется, у него был нож!

– Кошмар какой! А на каком автобусе вы приехали? Там были еще люди?

– Я приехала на такси к друзьям, вышла на остановке, но не успела далеко