Я как раз перебирал их, когда вернулась Мэри. С двумя бокалами чего-то похожего на джин с тоником. У меня пересохло во рту.

– Не захватай мою коллекцию, – сказала она, протягивая мне бокал.

– В жизни не видел столько музыки, – признался я. – Музыкальный ящик в «Стингрейз» тебе, должно быть, как гвоздем по стеклу.

Она пожала плечами.

– Все не так уж плохо. Всему свое место. Он там на своем.

– Боуи, Принс, Дилан. Фрэнки Валли? У тебя разнообразные вкусы.

– Что я могу сказать, хорошая музыка есть хорошая музыка. А тебе что нравится?

– Что угодно, но только не джаз. – Я отпил из бокала. – Это же лимонад.

– Теперь понятно, почему тебя назначили детективом.

Мэри подошла к проигрывателю, включила, покрутила ручку на усилителе, передвинула несколько ползунков. Она меняла настройки, прислушиваясь к чему-то, что только сама и слышала. Комнату заполнила музыка. Что-то мягкое. Гитара и саксофон. Может быть, «Roxy Music». Она села в кресло у окна. Я устроился на диване.

– Ты расследуешь это убийство, да? – спросила она.

– Какое?

– Той девушки.

– Да.

Мэри кивнула. Сделала глоток, подобрала под себя ноги.

– Хочешь это обсудить?

– А ты?

– Вообще-то нет.

– Ну и ладно.

– Может тогда поговорим о том, что случилось в баре?

– Слушай, мне правда жаль насчет того стола.

Мэри покачала головой. Поставила стакан с лимонадом себе на колени.

– Да черт с ним, со столом, Томас. – Пауза. – Те парни могли серьезно тебя покалечить.

– Наверное, я думал не о себе.

– Меня защищать не надо.

– А я и не сказал, что о тебе.

– Я к тому, что я стараюсь не высовываться…

– Хочешь сказать, я сделал только хуже?

– Конечно, нет. В смысле, у меня же есть дробовик…

– Откуда мне было знать?

– Неужели ты думаешь, что такое у меня впервые?

– Ну извини.

– Думаешь, пока ты не появился, я не справлялась?

– Господи, Мэри, я не напрашивался на благодарность, просто пытался помочь.

– Это было очень мило с твоей стороны. Да. А спасибо я не сказала, потому что испугалась. Да, дробовик выглядит внушительно, но я никогда ни в кого не стреляла, правда, большинство этих пьяных придурков об этом и не подозревают. Но я-то знаю. Ясно? Я знаю. И думаешь, я не чувствую себя паршиво, когда заявляются такие, как эти, парни? Думаешь, я не чувствую на себе их взглядов? Не знаю, что они рано или поздно попытаются сделать? Но раньше я прекрасно справлялась со всем сама, и никто ничего такого ради меня не делал. Вот почему я не знаю, как к этому относиться. Вот почему я тебя не поблагодарила. И из-за этого мне теперь тоже паршиво.

Я поймал ее взгляд.

– Ну знаешь, не за что.

Мэри вспыхнула.

– Я ценю, что ты пытаешься мне помочь, Томас. Такого со мной давно не бывало.

– Со мной тоже.

Что-то тяжелое встало в горле, и я сделал пару глотков.

– В тебе много злости, – сказала Мэри.

– Неужели это так очевидно?

– Ты не обязан об этом говорить, если не хочешь.

– Не хочу. – Получилось чересчур резко, и я заметил, что она слегка вздрогнула. – Послушай, я понимаю. Ты хочешь, чтобы я тебе открылся. Хочешь увидеть, какой я на самом деле. Только ты не понимаешь, совсем не понимаешь. Всему этому, – я стукнул себя кулаком в грудь, – лучше остаться там, внутри. Так будет лучше для тебя. Не думаю, что тебе понравился бы настоящий я.

– Томас…

– Что ты там сказала? Что было раньше, уже не важно? Нет, Мэри, ты ошиблась. Это чертовски важно. Мне не убежать от прошлого, и, наверно, так и должно быть. Это мое наказание.

– Тогда начни с начала. Чего ты хочешь?

– Хочу стать лучше.

– Так стань лучше.

– Я стараюсь, Мэри.

– Это из-за какой-то женщины, да?

Я даже вздрогнул от неожиданности.

– Что?

– Когда ты за меня заступаешься, то думаешь, что искупаешь то, что с ней случилось.

– Прекрати.

Мэри подняла руки.

– Извини. Не надо мне было совать нос не в свое дело. Ты прав. Видит Бог, у нас у каждого в жизни хватает дерьма.

– Хочешь рассказать о своем?

Она промолчала.

Я шмыгнул носом и допил остатки лимонада.

– Иногда я сам удивляюсь, что так долго с этим жил. И не уверен, что знаю, как жить иначе. Все это теперь часть меня. Как почка. Без этого нельзя. Как трогательно, да?

Мэри улыбнулась.

– Знаешь, многие обходятся без почки.

Я усмехнулся. Потер лицо.

– Послушай, – сказала она. – Давай просто проведем вечер как обычные люди, хорошо? На несколько часов забудем обо всем, что происходит в нашей жизни, съедим нашу паршивую еду и посмотрим какой-нибудь тупой фильм. Как тебе такой вариант?

Я уже открыл рот, чтобы ответить, но тут у меня зазвонил телефон. Я достал его из кармана, взглянул на экран – номер был скрыт.

– Алло?

Недолгая пауза, потом послышался мягкий голос.

– Мне нужен детектив Томас Ливайн.

– Слушаю.

– Я видел, что вы сделали.

– Не понял?

– На шоссе, детектив. И в карьере. Я видел, как вы сожгли машину.

Я выпрямился и слегка напрягся.

– Кто это?

– Я хочу встретиться, Томас, только мы вдвоем. За ланчем.

– Откуда у вас этот номер?

Я отвернулся, но даже спиной чувствовал, что Мэри за мной наблюдает. Незнакомец на линии театрально застонал.

– Это обязательно? Может, обойдемся без всем надоевшего танца? Вы не верите мне, а я не знаю, можно ли доверять вам. – Он фыркнул. – А может поступим так: я засуну вам под «дворники» фотографию и дело с концом? Как вам такой вариант?

– Что еще за фотография?

Но на этом связь прервалась.

Я оглянулся на Мэри. Она пристально смотрела на меня, наклонившись вперед.

– Все в порядке?

Ноги уже сами несли меня к двери.

– В полном.

– Кто это был?

– Никто. Спасибо за приглашение и извини, что так получилось.

Торопясь и спотыкаясь, я вышел в зимнюю мглу. Улица была пуста, машина моя стояла в сотне ярдов от дома, под желтоватым светом старого уличного фонаря. Я поспешил к ней едва ли не бегом, оглядываясь по сторонам, чтобы не пропустить ни малейшего движения.

Подойдя, я увидел под «дворниками» что-то белое. Это оказался конверт с фотографией внутри. На фотографии мы с Джо стояли рядом с горящей машиной.

Внутри у меня все перевернулось.

На обратной стороне фотографии был номер телефона, и, набирая его, я попытался вспомнить, называл ли звонивший свое имя.

Он ответил после первого же гудка.

– Какого черта тебе нужно? – прорычал я.

– Я ведь уже сказал вам, детектив, – сказал мужчина, и я, услышав его голос, представил, как он улыбается на другом конце линии связи. – А теперь скажите, как вы относитесь к итальянской кухне?

Прямо за задним двором Эдди и Нэнси начинался лес, и я часто уходил туда погулять. Перепрыгивал с бережка на бережок через маленький извилистый ручей и трогал пальцами шершавую кору старых деревьев.

Нэнси спрашивала, что я там делаю. Наблюдала за мной из окна гостиной и, когда я возвращался домой, подзывала и спрашивала, где я испачкался, почему у меня мокрая одежда, а на руках кровь.

Кровь…