– Так вот почему ты разоблачил боксеров?

– Это был всего лишь эксперимент – хотелось посмотреть, что получится.

– Оказывается, у вас, детективов, научный подход. Господи, никогда не скажешь, что такой увалень, как ты, толстый, немолодой, упрямый, способен на такие невероятные хитрости.

– Иногда лучше действовать осмотрительно, – сказал я, – а иногда, наоборот, надо лезть на рожон – если знаешь, конечно, что выживешь и в пылу боя головы не потеряешь.

– Самое время выпить, – сказала она.

11

Любопытная история

Сказано – сделано.

Мы выпили, она поставила стакан на стол, вытерла губы и сказала:

– Раз ты намерен лезть на рожон, могу подкинуть одну любопытную историю. Ты когда-нибудь слышал про брата Нунена, Тима, который пару лет назад покончил с собой в Мок-Лейке?

– Нет, не слышал.

– Ничего хорошего все равно бы не услышал. Тим ведь не покончил с собой. Его убил Макс.

– Да?

– Господи, да проснись ты! Все, что я говорю, чистая правда. Нунен относился к брату, как отец к сыну. Если до него дойдет, что Тима убил Макс, Сиплому не поздоровится. А ведь ты к этому и стремишься, правильно?

– А доказательства у нас есть?

– Перед смертью Тима видели два человека, и он успел сказать им, что его убил Макс. Свидетели и сейчас живут в городе, хотя одному из них жить осталось недолго. Ну, что скажешь?

Вроде бы она и впрямь говорила правду, хотя женщинам, в особенности голубоглазым, не стоит верить на слово.

– Расскажи все с самого начала, – попросил я. – Люблю подробности.

– Пожалуйста. Ты когда-нибудь бывал в Мок-Лейке? Это наш летний курорт, отсюда по шоссе миль тридцать через каньон. Там, правда, сыро, но летом прохладно – в общем, место неплохое. Произошло это прошлым летом, в последний уик-энд августа. Я поехала туда с одним англичанином, Холли. Сейчас он в Англию вернулся, но это к делу не относится. Смешной такой, прямо как старуха: носил белые шелковые носки, причем надевал их наизнанку – чтобы раздражения на коже не было. Несколько дней назад, кстати, пришло от него письмо. Где-то здесь валяется, черт с ним, не важно.

Так вот, я была с этим англичанином, а Макс – с девицей по имени Мертл Дженисон. У него с ней тогда любовь была. Сейчас-то Мертл в больнице лежит, не сегодня завтра помрет. Воспаление почек вроде бы. А тогда она была стройная блондинка – глаз не оторвешь. Мне она всегда нравилась, вот только когда выпьет, шуму от нее много. Тим Нунен был от нее без ума, но она никого, кроме Макса, в то лето не замечала.

Но Тим все равно от нее не отставал. Он был хорош собой, ничего не скажешь: красивый высокий ирландец, но дурак дураком и мелкий жулик – если бы не брат, он давно бы пропал. Ходил за Мертл буквально по пятам, но она от Макса это скрывала: не хотела, чтобы у него неприятности с полицией были.

В субботу приезжает в Мок-Лейк Тим – где Мертл, там и он. Мертл с Максом были одни, а мы с Холли – с компанией. Захожу я в тот день к Мертл, а она мне записку от Тима показывает. Тим пишет, чтобы она пришла вечером в беседку, всего на несколько минут. А если не придешь – покончу с собой, так и сказано. Мы с ней, помню, еще над ним посмеялись: какой пылкий влюбленный нашелся! Я отговаривала Мертл как могла, но она выпила, разошлась и сказала, что обязательно пойдет – пусть выскажется.

В тот вечер мы все отправились на танцы. Макс некоторое время был в зале, а потом куда-то исчез. Мертл сначала танцевала с Ратгерсом, городским адвокатом, а затем потихоньку вышла в боковую дверь. Проходя мимо, она мне подмигнула, и я поняла, что Мертл идет на свидание с Тимом. Только она вышла, слышу – выстрел. Больше никто не обратил внимание; если б не записка, я бы, вероятно, тоже пропустила его мимо ушей.

Я сказала Холли, что мне надо поговорить с Мертл, и тоже покинула зал. Минут, наверное, на пять позже ее. Спускаюсь я в парк и вижу вокруг одной из беседок огни, толпа собралась. Иду я туда и… Черт, в горле пересохло!

Я разлил джин по стаканам, а она вышла на кухню за минеральной водой и льдом. Мы бросили в стаканы по кубику льда, разбавили джин водой, выпили, и Дина продолжила свой рассказ:

– В беседке я увидела мертвого Тима, в виске дырка. Рядом его пистолет. Вокруг человек десять: служащие отеля, гости, сыщик Максвейн, один из людей Нунена. Мертл тут же бросилась ко мне, отвела в сторону и говорит: «Его убил Макс. Как мне быть?»

Я спросила, как было дело. Оказывается, она слышала пистолетный выстрел и сперва решила, что Тим все-таки застрелился. Ничего, кроме вспышки, она не видела: было темно, да и до беседки еще далеко. Когда подбежала к Тиму, тот катался по траве и стонал: «Не из-за нее же он меня убил… Я бы…» Больше Мертл ничего разобрать не смогла. Он катался по траве, а из раны в голове лилась кровь.

Мертл испугалась, что это дело рук Макса, опустилась на колени и, приподняв голову Тима, спросила его: «Кто это сделал, Тим?» Он был еле жив, но, собравшись с силами, сумел все-таки проговорить: «Макс».

«Как мне быть? Как мне быть?» – повторяла она, и тогда я спросила, слышал ли кто-нибудь, кроме нее, предсмертные слова Тима. «Только сыщик», – ответила она. Оказывается, пока Мертл пыталась оторвать от земли голову Тима, к ним подбежал Максвейн. Все остальные находились далеко.

Я не хотела, чтобы из-за такого придурка, как Тим Нунен, у Макса были неприятности. Тогда у нас с Сиплым еще ничего не было, просто он мне нравился, а братья Нунены – нет. Максвейна-то я знала, когда-то дружила с его женой. До того как Максвейн пошел работать в полицию, это был отличный парень, простой – проще некуда. Ну а став легавым, ясное дело, скурвился. Жена терпела-терпела,