В субботу, через два дня после произошедшего в «Севен Оукс», Хэтч сидел в кабинете детектива Мэллори в здании полиции, старательно вытягивая из Лучшего Ума неизвестные ему подробности этого события. Их разговор был прерван телефонным звонком. Хэтч мог слышать только одного его участника:

– Алло! Да, детектив Мэллори… Пропала?.. Как ее зовут?.. Что?.. Ах, Дороти!.. Да?.. Мерритт?.. Ах, Мерриттмен!.. Что не так?.. Произнесите по буквам!.. М-е-р-е-д-и-т. Почему вы не сказали этого сначала?.. Как давно она отсутствует?.. Что?.. С вечера четверга?.. Как она выглядит?.. У нее красновато-коричневые волосы. Рыжие, вы имеете в виду?.. Ах, красноватые! Мне хотелось бы знать, в чем здесь разница.

Детектив подтянул к себе блокнот и, как понял Хэтч, принялся записывать в него описание пропавшей девушки.

– Кто говорит? – спросил он, после чего замолчал на какое-то время, очевидно слушая ответ, и в конце концов, присвистнув от удивления, бросил взгляд на репортера, который мечтательно таращился в окно. – Нет, – сказал Лучший Ум в трубку. – Было бы неразумным обнародовать это. В этом абсолютно нет никакой необходимости. Я понимаю. И сразу же прикажу начать поиски. Газеты не получат никаких сведений. До свидания.

– Что-то интересное? – спросил Хэтч с невинной миной, когда детектив повесил трубку.

– Так, ерунда, – услышал он в ответ.

– Да, разумеется, – сухо заметил Хэтч.

– Но в любом случае писать здесь не о чем, – быстро ответил Лучший Ум. Он недолюбливал репортера. – Это один из тех случаев, когда от публикации в газете не будет проку, и я постараюсь, чтобы этого и не произошло, – добавил он.

Хэтч зевнул, показывая, что это его абсолютно не интересует, и удалился. Однако у него зародилась идея, которая испугала бы детектива Мэллори, если бы тот узнал о ней. Пытаясь развить ее, репортер решил немного прогуляться. Итак, пропала девушка! Рыжеволосая! Исчезла с четверга! То есть с того вечера, когда у Рэндольфа был бал-маскарад. У Девушки с Дикого Запада тоже были рыжие волосы. Мэллори, похоже, сильно удивился, узнав имя человека, сообщившего ему об этом. Следовательно, звонивший, вполне возможно, являлся важной персоной. Причем настолько, что мог попросить полицию не распространяться о случившемся и добиться согласия с их стороны. И пропавшую девушку звали Дороти Мередит!

Хэтч долго стоял на краю тротуара, погруженный в размышления. Потом он поспешил к телефону и позвонил Стайвесанту Рэндольфу в «Севен Оукс». Дрожа от волнения, репортер задал свой первый вопрос:

– Мистер Рэндольф, вы не могли бы дать мне адрес мисс Дороти Мередит?

– Мисс Мередит? – услышал он в ответ. – Давайте посмотрим. Я думаю, она остановилась у Моргана Грейтона, в их пригородном доме.

Репортер чуть не вскрикнул от радости. «Сработало, черт побери!» – подумал он.

– Она была на балу в четверг вечером, не так ли? – взяв себя в руки, спокойно спросил Хэтч.

– Во всяком случае, ей отправили приглашение.

– Вы видели ее там?

– Нет. А кто говорит?

Вместо ответа Хэтч повесил трубку. У него голова кружилась от возбуждения, поскольку, в дополнение к уже перечисленным качествам, он был ужасно азартен и сейчас понял, что по воле случая оказался на шаг впереди других. Если даже Мэллори пока не знал, что эта девушка, возможно, участвовала в маскараде Рэндольфа, другие и подавно не смогли бы выяснить это, ибо, по мнению Хэтча, они и в подметки не годились детективу.

В таком настроении Хэтч отправился в пригород на поиски жилища Грейтонов. Он без труда нашел его. Однако самого мистера Моргана, пожилого джентльмена, известного своим богатством и экстравагантными идеями, не оказалось дома, и Хэтч вручил горничной визитку, содержавшую только его имя, и через несколько минут к нему вышла миссис Грейтон. Миловидная старушка лет семидесяти, она принадлежала к тому типу женщин, в обществе которых из-за их изысканных манер простому человеку становилось немного не по себе. У Хэтча это чувство появилось, как только он увидел ее и вспомнил, о чем, собственно, собирался спросить.

– Я из управления полиции, – начал он дипломатично, – пришел выяснить все детали исчезновения мисс Мередит.

– Да, разумеется, – ответила миссис Грейтон. – Мой муж упоминал, что хочет попросить полицию заняться этим делом. Просто уму непостижимо! Мы даже представить не можем, где сейчас находится Долли, если, конечно, она не сбежала. Хотя именно эта мысль постоянно преследует меня и никак не отпускает.

Слушая ее, можно было подумать, что речь идет о непослушном ребенке.

– Вы не могли бы немного рассказать мне о мисс Мередит: кто она и так далее? – попросил Хэтч.

– О да, конечно! – воскликнула миссис Грейтон. – Долли – дальняя родственница мужа сестры моего мужа, – объяснила миссис Грейтон. – Она живет в Балтиморе, но время от времени навещает нас и сейчас была здесь уже несколько недель. Это прелестная милая девушка, но я боюсь… боюсь, что она сбежала.

Голос пожилой дамы немного задрожал, и Хэтч почувствовал себя еще более неловко.

– Какое-то время назад она познакомилась с мужчиной, которого зовут Герберт, Ричард Герберт, по-моему, и…

– Дик Герберт?! – воскликнул репортер.

– Вы знаете этого молодого джентльмена? – спросила пожилая леди.

– Да, так получилось, что мы вместе учились в Гарварде, – ответил репортер.

– И это приличный молодой человек?

– Надежный, честный и добропорядочный, – с энтузиазмом заверил ее Хэтч, который многое мог бы рассказать о нем. – Продолжайте, пожалуйста, – попросил он.

– Ну, по какой-то неизвестной мне причине отцу Долли не нравится внимание мистера Герберта к ней. Фактически мистер Мередит не разрешал им встречаться, но она молода и упряма, и я боюсь, что Долли, хоть с виду и уступила желаниям отца, все равно тайно поддерживала переписку с мистером Гербертом. В прошлый четверг, вечером, она ушла куда-то одна, и с тех пор мы ничего не слышали о ней. И нам – мне и моему мужу – кажется, что они сбежали. Для ее отца и матери это, конечно, будет тяжелым ударом, но я всегда считала, что, если девушка влюбляется в кого-то, она в конце концов добьется своего. И, пожалуй, это даже неплохо, что они сбежали, поскольку, по вашим словам, он хороший человек, – заключила она, а когда замолчала, Хэтч с трудом успел удержаться от вопроса, уже вертевшегося у него на языке.

Ему не хотелось задавать его, поскольку он чувствовал, что эта приятная, словоохотливая женщина воспылала бы ненавистью к нему, узнай причину