Конечно, последнее слово всегда должно оставаться за ним.

– Интересно, Лиме ты то же самое сказал? – холодно пробормотала Эдит себе под нос.

От одной мысли, что сейчас ей придется вернуться на поле и объявить обеим командам, что Уэлч был прав, ее начало по-настоящему тошнить.

Глава 4

Пять стадий принятия неизбежного

Казалось, даже гипсовые бюсты Цицерона, Горация и Фукидида, ровной колонной расставленные в застекленных шкафах, косятся на Эдит с неодобрением. Она осознавала всю несправедливость ситуации, но, если из-за чужой ошибки ей бы пришлось лишних два часа проторчать в раздевалке, а потом выйти на поле в дождь, вряд ли она была бы в замечательном настроении. У половины команды появились планы, они не смогли явиться, и разъяренный Борски назначил им вторую тренировку прямо перед отбоем. Регбисты, которым влетело от их тренера за задержку, тоже прожигали спину Эдит взглядами. Мисс Кэдоган все еще не простила ей устроенный в учительской беспорядок, а Хиро – брошенные в коридоре слова. Только Лима не смерила ее недовольным взглядом, но лишь потому, что не явилась на урок.

Эдит впервые в жизни захотелось, чтобы кто-нибудь ткнул ее в спину карандашом или зашвырнул на парту свернутую в шарик записку с просьбой помочь с переводом. Но, похоже, симпатии общества были настолько не на ее стороне, что все предпочли расправляться с «Сатирами» Ювенала самостоятельно. Но их злость Эдит отлично понимала.

Она и сама была в ярости. Тупой розыгрыш Хиро поставил ее в ситуацию, из которой, как ни крути, невозможно выйти с поднятой головой. Ей пришлось извиниться перед обеими командами, а Уэлч вернулся на поле с видом победителя. Даже сейчас в выражении его лица были заметны остатки лоснящегося самодовольства. Эдит не была жестока, но сейчас она от всей души желала, чтобы после смерти Хиро хорошенько пожарился в аду.

Собрав работы, мисс Кэдоган стала поочередно вызывать учеников к доске, чтобы построчно разобрать перевод. Сегодня она дала им вторую сатиру. Эдит как-то читала ее в переводе и была уверена, что сносно справилась с интерпретацией.

Ей достались строчки про наряды судей и свидетелей. Закончив писать, она подняла глаза на мисс Кэдоган и обнаружила, что та не сводит глаз с доски.

– Как вы понимаете слова автора, мисс Данлоп?

Стискивая в ладони кусок мела, Эдит приосанилась.

– Он задает риторический вопрос, мисс. Ювенал подчеркивает, что важным общественным фигурам стоит заботиться о своем внешнем виде, если они хотят быть достойны уважения.

Краем глаза она заметила, как в воздух поднимается чья-то рука с расстегнутой манжетой рубашки и поднятым до локтя рукавом пиджака. Мел в руке Эдит переломился пополам. Мисс Кэдоган вздохнула:

– Хотите что-то добавить, мистер Уэлч?

– Мне кажется, Данлоп неплохо перевела, но интерпретирует неверно. Тут же явно речь идет о лицемерии.

– Прошу вас к доске.

Хиро медленно отодвинул стул и поднялся. Винс, у которого снова разболелась голова, уронил лицо в ладони, только чтобы не видеть разворачивающееся действо. Акт седьмой, сцена сто первая: «Спор над Ювеналом».

– «Что бы ты воскликнул, увидев подобное на теле судьи? Скажи, приличествуют ли свидетелям такие одежды?» – прочел Хиро ее перевод на доске с таким видом, словно наблюдал за первыми попытками ребенка писать. – Ювенал вроде как интересуется, почему судьям нельзя надевать полупрозрачные шмотки, а свидетелям можно.

– Никому нельзя, – едва контролируя собственный голос, сказала Эдит. – О том и речь.

– Ты об этом не сказала, – подчеркнул Хиро. – Тебя больше заботило, прилично ли все одеты, а не то, почему одним позволено наряжаться, как им вздумается, а другим – нет.

– Нет, это просто смешно! – вскипела Эдит.

– Не понимай название «Сатиры» слишком уж буквально.

– Стих называется «Лицемерие аристократии»! Ты правда думаешь, что я не понимаю, о чем тут идет речь?

– Мисс Данлоп, умерьте тон, – осадила ее мисс Кэдоган и с усилием потерла лоб – пререкания Эдит и Хиро ее порядком достали. – Вы оба правы.

Эдит положила разломанный пополам мел в углубление под доской, а Хиро сунул руки в растянутые карманы брюк.

– Держу пари, старик Ювенал в гробу перевернулся, – произнес он.

Эдит могла честно признаться, что в этот момент полностью потеряла над собой контроль. Она даже не заметила, как сжались ее кулаки, не сразу осознала, что кричит:

– Господи, да заткнись ты уже!

Повисла тишина, и Эдит, озадаченная ею, мысленно отмотала время на несколько секунд назад и почувствовала, как холодеют щеки. Мисс Кэдоган выглядела скорее разочарованной, чем разъяренной, но Эдит не сомневалась, что ничего хорошего ей ждать не стоит. Кто-то в классе тихонько хрюкнул, и Эдит, едва дыша, повернула голову. Винс задыхался от смеха. Обхватив голову руками, он уронил ее на парту и тихонько стукался о нее лбом. Робин тоже еле сдерживалась – зажав ладонью рот, она качала головой из стороны в сторону.

– Следите за языком, мисс Данлоп, – ледяным тоном предостерегла ее мисс Кэдоган.

Эдит поняла, что лишь им двоим сейчас ничуть не смешно. Даже Хиро загадочно улыбался, будто знал о чем-то, что остальным невдомек.

– На два часа останетесь после уроков. А за упоминание имени Господа всуе до конца недели будете помогать с уборкой в часовне.

У Эдит не было столько свободного времени, которое можно было бы посвятить наказанию и уборке, но она прикусила язык – сегодня она достаточно наговорила. Кровь, отлившая от щек, мучительно медленно на них возвращалась. Уши тоже пылали.

– Да, мисс Кэдоган. Извините.

Мисс Кэдоган кивком подбородка велела ей сесть, и Эдит, стараясь не встречаться ни с кем взглядом, принялась протискиваться между близко поставленными партами. Со всех сторон до нее доносилось приглушенное хихиканье. Похоже, сегодня с помощью Хиро ей удалось окончательно прикончить остатки своей репутации.

– А вы, мистер Уэлч, вы пока никуда не уходите, – добавила мисс Кэдоган. – Вижу, латынь никак не дает вам покоя. Прошу, следующие две с половиной строки – ваши.

Эдит шмыгнула за парту рядом с Робин, и та, все еще тихо фыркающая, начеркала карандашом на полях тетради: «ТЫ В СЕБЕ?» Поджав губы, Эдит оставила снизу ответ: «Отвали», и Робин ущипнула ее за ногу.

Все еще хмурясь, Эдит положила подбородок на кулак. Раньше ее никогда не оставляли после уроков. Странно, если задуматься, она все-таки уже заканчивала школу. Если бы время не было столь неудачным, она, может быть, и не расстроилась бы.

Хиро сносно разобрался с переводом и замер у доски, со скучающим видом ожидая оценки мисс Кэдоган. В побелевших пальцах он перекатывал