– Мы не видели ни того, ни другого, – протянул Винс. – Давайте сойдемся на том, что вы оба облажались, и все пойдут выпустить пар!

– Еще чего! – одновременно отозвались Эдит и Хиро.

Точнее, это сказала Эдит. Хиро употребил несколько более витиеватое выражение.

Эдит поняла, что он не собирается уступать ей. Этот упрямый баран не сдвинулся бы с места, даже если бы на поле приковыляла Елизавета II и заявила, что указом своего Королевского Величества дарует поле девочкам.

– Эдит, ты уверена, что расписание меняли? – осторожно спросила Мэтти, перебирая длинные пряди собственного «хвоста», переброшенного через плечо. – Не могли же и нам, и им поставить одно время.

– Данлоп скорее съест футбольный мяч, чем предположит, что может быть неправа, – заявил Хиро.

– А ты? – вспыхнула Эдит. – Ты не допускаешь такой мысли?

– Ни при каких обстоятельствах, – невозмутимо ответил он.

Никогда еще Эдит не хотелось ткнуть кого-то носом в его ошибку. Она схватила Хиро за рукав полосатого джерси для регби и с силой дернула на себя.

– Иди за мной, – приказала она.

Губы Хиро медленно растянулись в улыбке.

– Господи, Данлоп, на что это ты намекаешь?

– Ты правда хочешь знать?

– Больше всего на свете.

– На то, что ты несказанно тупой. Мы идем в учительскую, и, когда ты увидишь, что поле наше, ты извинишься перед мной и моей командой за отнятое у нас время.

Хиро, который сделал несколько послушных шагов вслед за Эдит, вдруг остановился, и она обнаружила, что не тащит его, просто до этого он позволял вести себя.

– А если я окажусь прав? Ты извинишься?

– Как тебе будет угодно, – фыркнула Эдит, и Хиро снова последовал за ней.

– Учти, ты дала слово, – предостерег он ее.

Что-то здесь неладно. Хиро казался убежденным в собственной правоте не меньше, чем она в своей, – так ли ведет себя человек, не удосужившийся проверить расписание? Больше было похоже на то, что кто-то из тренеров перепутал время, а Хиро просто не допускал мысли, что Эдит может быть права.

– Так и будешь меня держать? – вдруг поинтересовался он. – Я не убегу, Дита.

Опомнившись, Эдит выпустила его рукав и сжала в кулак замерзшие пальцы.

– Давай быстрее.

– Куда ты так торопишься?

От быстрой ходьбы дыхание Хиро чуть сбилось, и Эдит ядовито заявила:

– Если ты не заметил, вся моя команда сейчас мерзнет на поле из-за твоей безалаберности. – После паузы она добавила: – Может, тебе стоит бросить курить, спортсмен?

– Так я уже бросил, – простодушно отозвался он, и Эдит невольно покосилась на него. – Еще в прошлом году.

– Мне что, поздравить тебя?

– Ты сказала, что от запаха сигарет тебя тошнит, – сказал он все тем же спокойным тоном, будто зачитывал параграф из учебника. – Я и решил, что бросить курить – не самая большая цена за удовольствие находиться в твоем обществе.

Эдит едва не споткнулась на ровном месте. Когда Хиро говорил что-то в таком роде, можно было подумать, что он серьезен.

– Не хочу тебя расстраивать, но дело не в сигаретах.

– Надо начинать с малого. Сегодня ты идешь рядом со мной, завтра сядешь, а потом – кто знает? – может, уснешь на моем плече.

– Это было один раз! – прошипела Эдит. – И последний!

– Думаю, да. Теперь ты даже до плеча не достанешь.

Брошенная аркой тень скрыла его лицо, но даже в темноте Эдит увидела, как блеснули его глаза.

– Ты поговорил вчера с Лимой?

Хиро умолк и заговорил, только когда они вошли во внутренний дворик школы. Теперь выражение его лица было далеко не таким безмятежным.

– Не то чтобы это твое дело, но да.

– Надеюсь, ты извинился за свое свинское поведение.

Он криво улыбнулся.

– Вроде того. Хочешь услышать подробности?

По правде говоря, Эдит прямо-таки сгорала от любопытства, но с ее стороны было бы неправильно позволить Хиро раскрывать подноготную их с Лимой отношений. В одном Хиро был прав – Эдит это совершенно не касалось.

– Оставь их при себе. Подумай лучше, как ты будешь извиняться перед моей командой. И своей, в общем-то.

Хиро вздохнул.

– Не думал, что когда-нибудь скажу такое, но включи голову, Данлоп. Зачем кто-то стал бы менять расписание посреди недели?

– Наше дело – не критиковать расписание, а следить за ним.

– Великие слова. Знаешь, у тебя на лице написано, что ты станешь опальным политиком.

Она остановилась посреди коридора и уставилась ему в лицо.

– Да, только, видишь ли, в чем дело: чтобы стать политиком, нужно получить хорошее образование. Для поступления в университет мне позарез нужна стипендия, шансы на которую падают всякий раз, когда ты решаешь сорвать мне тренировку.

– Дита, не хотел бы указывать на очевидные пробелы в твоей логике, но, вообще-то, ты не из тех людей, кто не может позволить себе платить за учебу. Ты вообще знаешь, сколько стоит семестр в колледже Святой Анны?

Спина Эдит моментально взмокла от прилившего к ней жара.

– В отличие от некоторых, я не собираюсь всю жизнь сидеть на родительской шее!

– Я не об этом говорю, и ты это знаешь. Просто вряд ли твоя жизнь закончится, если ты пролетишь со стипендией. Уверен, что в трастовом фонде на твое имя уже скопилась кругленькая сумма.

– И что ты хочешь этим сказать? – прошипела Эдит. – Я что, теперь обязана отдать стипендию кому-то другому?

– Конечно, нет. Просто я не понимаю, зачем так упорно делать вид, что ты не одна из нас.

– Хватит говорить обо мне так, будто ты меня знаешь!

Брови Хиро взметнулись вверх.

– А разве…

Внезапно распахнувшаяся дверь врезалась ему в плечо, и он, ойкнув, отскочил. В проеме показалась старушка мисс Милле, преподававшая им статистику в третьем классе. Ее седая голова подпрыгивала и тряслась, как у игрушечной собачки на приборной доске автомобиля. Она обвела обоих нарушителей порядка взглядом: грозный предназначался для Эдит, ласково-укоризненный – для Хиро.

– Мисс Данлоп, от вас как от старосты я ожидала большей дисциплинированности, – продребезжала она и прищурилась. – Мистер Уэлч, что это с вашей формой?

– Полиняла немного, мисс Милле, – весело отозвался он, потирая ушибленное плечо.

Эдит зыркнула на него, но ее призыву перестать измываться над подслеповатой старушкой он не внял.

– Уверяю вас, прачка ответит по всей строгости закона!

– Это форма для регби, мисс Милле, – вмешалась Эдит, – поэтому она полосатая.

Мисс Милле так строго уставилась на нее, что стало ясно: она не только не слышала ни единого слова Эдит, но и подозревала в ней теперь злополучную прачку. К счастью, юные математики в кабинете не на шутку