– Конечно же, не всегда, – вздохнул Оливер, припоминая сегодняшнее утро в номере, когда он придумывал поводы никуда не идти. – Но эти похороны, как мне кажется, очень важны для расследования.

– Жаль, что алиби Найджела подтвердилось, – продолжал Кевин. – Есть ли у вас еще подозреваемые, детектив?

– Пока что нет, но, надеюсь, в скором времени появятся.

Оливер про себя отметил, что Кевин вел машину быстро и очень аккуратно, даже подумал брать его на расследование с собой почаще. Они довольно скоро выехали за город, на одном из поворотов дорога запетляла наверх, и перед ними открылся красивый пейзаж на белоснежные горы. Оливер невольно вспомнил, как раньше они с женой ездили на горнолыжные курорты и как же им было тогда хорошо. Но одернув себя от этих мыслей, он стал внимательнее следить за дорогой. Сначала показалась парковка, заставленная машинами, затем Оливер увидел небольшую церковь, скорее просто похожую на очередной дом. Стены были обшиты серым сайдингом, но наверху стоял тонкий деревянный крест.

Кевин проехал вперед и припарковался у самых ворот на кладбище. Оливер вышел из машины и оглядел народ. У Джеки не было родственников, но почти весь город пришел посмотреть на похороны жертвы убийства. Среди них он заметил и главного по поискам Дика со своими сыновьями, и старушку Бекки, и всех тех, с кем говорил, только шерифа пока не видел. Найджел держался в стороне и ни с кем не разговаривал. Все, кто пришел, в руках держали цветы, у большинства они были из своих садов – неудивительно, ведь в «Волмарте» продавалось не так много букетов, чтобы их хватило на всех. Оливер про себя усмехнулся. Если бы такой день случился при жизни Джеки, она бы продала все цветы из своей лавки и оранжереи, сделав отличную выручку.

Подъехали они вовремя, как раз когда из церкви выходил высокий священник с короткими темными волосами, в длинной рясе и с Библией в руках. Он жестом предложил всем пройти на кладбище, и Оливер двинулся в конце всей процессии. У входа бросил взгляд на старые плиты и подумал, что, судя по датам, это кладбище сохранилось еще с тех времен, когда в этих краях работали золотоискатели.

Процессия шла медленно, так медленно, что Оливер смотрел под ноги и боролся с желанием всех поторопить. Наконец они дошли до нужного места, и Оливер поднял взгляд: на газоне рядом с прямоугольной ямой на железных подставках стоял закрытый гроб. Очень дорогой, из массива дуба с позолоченными ручками, а неподалеку он заметил Лили в траурной одежде и подумал, что впервые видит ее в гражданском. Черное приталенное платье с пышной юбкой, убранные наверх волосы, а рядом стоял мужчина в возрасте в хорошем костюме и с седой головой – должно быть, мистер Вудсон.

– Посмотри, какой гроб, – донеслись до Оливера сплетни двух пожилых дам в черных шляпках.

– Не удивлена, вон, видишь, стоит. – Вторая кивнула в сторону Лили и мистера Вудсона. – Наверняка это он заплатил, чтобы все в городе про него хорошо говорили. Удивлена, что на гробу нет таблички «Спонсировано лесопилкой Вудсонов».

– Да-да, я с тобой полностью согласна, – затараторила первая. – Куда теперь ни сунешься, всюду эта семейка. А помнишь, как раньше было?

Но не успела вторая ничего ответить, как вдруг голоса окружающих стихли и заговорил священник.

– Спасибо всем, кто сегодня пришел… – прозвучал его твердый и громкий голос.

Но Оливер его не слушал, отвел взгляд на заснеженные горы и почувствовал, как сердце неприятно кольнуло. В памяти все еще были свежи воспоминания такой же речи на похоронах его жены год назад. Только кладбище Сиэтла окружали небоскребы и шумные улицы, а не живописная природа. Он хотел отвезти ее прах на их общую родину, в Сан-Франциско. Но ее родители были против кремации, и тогда, потратив почти все сбережения, он купил самое хорошее место на Центральном кладбище города. Хотя здесь, в округе Хилтона, ей бы понравилось больше – она всегда любила горы.

– Давайте же помолимся за душу Джеки Браун. Поблагодарим Бога за жизнь, которую она прожила…

Оливер никогда в эти слова не верил и не понимал, как можно быть благодарным и испытывать хоть какие-то чувства после утраты, кроме невыносимой пустоты. Он вспомнил то утро, после которого жизнь его навсегда изменилась… За окном их квартиры светило яркое солнце. В ту субботу ему никуда не хотелось идти, но жена имела привычку каждый день бегать вокруг сквера около дома. Она все звала и звала его с собой, тащила из постели, но он так устал после очередного дела, что никуда не пошел и остался. Она его поцеловала и ушла. А он развалился на диване, даже позволил себе открыть пиво, смотрел развлекательные шоу и не заметил, что прошло уже много времени. За окном разгорался день, а она так и не вернулась. Он не стал беспокоиться, знал, что, быть может, она решила пробежать еще один круг. Все же совсем скоро она должна была покорять еще одну вершину из семи самых высоких в мире. Так что он продолжил пить пиво, смотреть телевизор и опомнился только тогда, когда уже за окном наступил вечер. Хотел уже идти искать ее на улице, но ему позвонили. И тот звонок он запомнил на всю жизнь.

– Простим все грехи… – заканчивал поминальную службу священник. – Светлая память… Мы все будем скучать по тебе, Джеки Браун…

Оливер закрыл глаза. Больше всего из всей церемонии он не любил этот момент, когда гроб опускали в землю. Сердце его сжалось, и он был рад, что стоял позади всех и никто его не видел. Его жена даже не успела дойти до сквера, как на пешеходном переходе на полной скорости ее сбил мотоцикл. И все то время, пока он смотрел телевизор и пил пиво, «Скорая» и прохожие помогали ей бороться за жизнь. Она прожила еще неделю, так и не придя в сознание. И в день, когда она должна была покорить гору, ее похоронили.

– Ох, детектив, как ваши дела? – От размышлений его отвлек старческий голос. Он обернулся и увидел старушку Бекки в черном кашемировом кардигане, все с той же нитью жемчуга на шее, а в руках у нее были нежно-розовые лилии.

– Мисс Пеннингтон, – кивнул Оливер в знак приветствия.

– Почему вы без цветов? – Она посмотрела на его пустые руки и тут же протянула ему одну из лилий. – Джеки же очень любила цветы, неправильно приходить на ее похороны без них.