– Никакого фокуса, – заверил меня Тейлер. – Мы можем уйти, когда захотим.

– Считай, что я захотел. Да и тебе советую. Нунена, я вижу, ты всерьез не воспринимаешь, но рисковать незачем. Убежишь, отсидишься где-нибудь до полудня – и план Нунена будет сорван.

Тейлер сунул руку в карман и вытащил толстую пачку денег. Отсчитал пару сотен пятидесятками, двадцатками и десятками и сунул их типу без подбородка.

– Дай им на лапу, Джерри, – сказал он. – Но не больше, чем обычно, нечего их баловать.

Джерри спрятал деньги, взял со стола шляпу и вышел. Спустя полчаса он вернулся, отдал Тейлеру сдачу и небрежно бросил:

– Сказали подождать на кухне.

Мы спустились на кухню. Там было темно. К нам присоединилось еще несколько человек.

Вскоре в дверь постучали, и мы спустились по ступенькам на задний двор. Уже почти рассвело. Нас было десять человек.

– Всего десять? – удивился я.

Тейлер кивнул.

– А Ник говорил, что вас пятьдесят.

– Пятьдесят?! – Сиплый ухмыльнулся. – На этих придурков и десятерых много.

Полицейский в форме приоткрыл калитку и нервно пробормотал:

– Ребята, поскорей. Пожалуйста.

Я заторопился, но, кроме меня, никто не обратил на его слова никакого внимания.

Мы пересекли переулок, затем какой-то здоровяк в коричневом костюме поманил нас в другую калитку, мы прошли через дом, вышли на другую улицу и влезли в стоявший у бровки черный лимузин.

За руль сел один из блондинов. В быстрой езде он толк знал.

Я попросил высадить меня где-нибудь возле отеля «Грейт вестерн». Блондин покосился на Сиплого, тот кивнул, и через пять минут я стоял у входа в отель.

– До встречи, – шепнул мне владелец притона, и лимузин умчался.

Когда машина заворачивала за угол, я обратил внимание, что номер на ней полицейский.

7

Вы связаны по рукам и ногам

В половине шестого, миновав несколько кварталов, я подошел к зданию с потухшей вывеской «Отель „Крофорд“», поднялся на второй этаж, в контору, снял номер, попросил разбудить себя в десять утра, получил ключ, вошел в довольно невзрачную комнатушку и перелил виски из фляжки себе в горло. Спать мы легли втроем: чек старого Элихью на десять тысяч, пистолет и я.

В десять утра я оделся, пошел в Первый национальный банк, разыскал там юного Олбери и попросил его заверить чек Уилсона-старшего. Кассир на некоторое время отлучился – по-видимому, звонил старику проверить, не фальшивка ли это. Наконец он вернулся с заверенным чеком.

Я вложил письмо старика и чек в конверт, заклеил его, написал адрес: Сан-Франциско, детективное агентство «Континентал», приклеил марку, вышел на улицу и бросил письмо в почтовый ящик на углу.

– Так почему же вы убили его? – поинтересовался я у юного Олбери, вернувшись в банк.

– Кого «его»? – улыбнувшись, переспросил он. – Президента Линкольна?

– Значит, не хотите признаваться, что убили Дональда Уилсона?

– Боюсь вас разочаровать, но не хотелось бы, – ответил он, по-прежнему улыбаясь.

– Вот незадача, – огорчился я. – Не можем же мы с вами препираться у всех на виду. Здесь нам поговорить не дадут. Кто этот тучный джентльмен в очках?

– Мистер Дриттон, старший кассир, – ответил, покраснев, молодой человек.

– Познакомьте нас.

Молодой человек, хоть и неохотно, обратился к кассиру по имени, и Дриттон – крупный мужчина в пенсне, с гладким розовым лицом и лысым розовым черепом, окаймленным редкими седыми волосиками, – подошел к нам.

Младший кассир пробормотал что-то невнятное, и я пожал Дриттону руку, внимательно следя за молодым человеком.

– Я как раз объяснял мистеру Олбери, – сказал я, обращаясь к Дриттону, – что нам с ним не мешало бы уединиться, а то, боюсь, он по собственной воле не сознается, а мне бы очень не хотелось, чтобы все в банке слышали, как я на него кричу.

– Не сознается?! – старший кассир чуть язык не проглотил от удивления.

– Вот именно. – Я расплылся в широкой добродушной улыбке, старательно подражая Нунену. – А вы разве не знаете, что Олбери – тот самый парень, который убил Дональда Уилсона?

Старший кассир отреагировал на показавшуюся ему идиотской шутку, изобразив под пенсне вежливую улыбочку, которая, впрочем, сменилась испугом, когда он повернулся к молодому человеку. Тот густо покраснел, на его застывшее улыбающееся лицо было страшно смотреть.

– Какое великолепное утро! – с жаром воскликнул Дриттон, откашлявшись. – Вообще погода последнее время – грех жаловаться.

– И все-таки, – настаивал я, – не найдется ли здесь пустой комнаты, где бы мы могли поговорить по душам?

– А что, собственно, происходит? – обратился к юноше Дриттон, нервно передернувшись.

Юный Олбери произнес нечто абсолютно нечленораздельное.

– В противном случае, – пригрозил я, – мне придется отвести его в полицию.

Дриттон ловко поймал съехавшее на нос пенсне, водрузил его на место и скомандовал:

– Следуйте за мной.

Мы пересекли холл и вошли в пустую комнату с табличкой «Президент» – кабинет старого Элихью.

Кивком головы я показал Олбери на стул и сел сам.

– Итак, сэр, объясните, в чем дело, – сказал старший кассир, который, поерзав, присел на край письменного стола лицом к нам.

– Всему свое время, – сказал я ему и повернулся к молодому человеку. – Одно время вы путались с Диной, но она вас выставила. Из тех, кто ее знал, только вы могли успеть известить по телефону миссис Уилсон и Тейлера о заверенном чеке. Уилсон был убит из пистолета тридцать второго калибра. Такие пистолеты обычно выдают работникам банка. Впрочем, возможно, вы воспользовались не служебным оружием, хотя лично я в этом сомневаюсь. Допустим, вы не положили его на место – тогда одного пистолета в банке не хватает. В любом случае я приглашу эксперта, и он с помощью своих микроскопов и микрометров сравнит пули, которыми был убит Уилсон, с пулями, которыми заряжены банковские пистолеты.

Молодой человек спокойно посмотрел на меня и промолчал. Он опять взял себя в руки. Плохо. Придется припугнуть.

– Ты ведь по этой девчонке с ума сходил, – сказал я. – Сам же мне говорил, не останови она тебя, ты бы…

– Не надо! Пожалуйста, не надо! – взмолился он, судорожно глотая воздух.

Его лицо опять густо покраснело.

Я смотрел на него с нескрываемой насмешкой до тех пор, пока он не потупился.

– Сам виноват, наговорил лишнего, сынок, – продолжал я. – А все потому, что слишком со мной разоткровенничался. Все вы, любители, переигрываете.

Он сидел с низко опущенной головой, а я его добивал.

– Ты сам знаешь, что убил Дональда Уилсона. Воспользовался служебным оружием, а потом положил его на место, да? Если так и было, ты пропал.