Двое подняли Якиму Коротыша за ноги и за руки и унесли, а третий подобрал с пола дубинку и закатившийся под труп фонарь.

– Вот бы все так с грабителями поступали! – рассуждал шеф. Он извлек из кармана три сигары: одну кинул на кровать, вторую протянул мне, а третью сунул себе в пасть. – А я как раз тебя искал, – сказал он вполголоса, пока мы закуривали. – Предстоит одно дельце, и я подумал, что ты захочешь принять в нем участие. Потому-то я и был на месте, когда отсюда позвонили. Сиплого будем брать. Хочешь поехать с нами?

– Хочу.

– Я так и знал. Привет медицине!

И Нунен пожал руку только что вошедшему пухленькому человечку с усталым длинным лицом и серыми заспанными глазами.

Доктор направился к постели, где один из людей Нунена допрашивал Уилсона. А я пошел вместе с секретарем в холл.

– Кроме вас, в доме еще есть люди?

– Да, шофер и повар-китаец.

– Шофер пусть ночует сегодня в комнате старика. Я уезжаю с Нуненом. Вернусь, как только смогу. Думаю, ночь пройдет спокойно, но старика ни в коем случае не оставлять одного. И наедине с Нуненом или с его людьми – тоже.

Секретарь разинул рот и вытаращил глаза.

– В котором часу вы вчера вечером расстались с Дональдом Уилсоном?

– Вы хотите сказать, позавчера, когда его убили?

– Да.

– Ровно в половине десятого.

– А встретились в пять?

– В четверть шестого. Сначала мы занимались делами в его кабинете, а около восьми пошли в ресторан обедать. Ушел он в половине десятого – сказал, что у него встреча.

– А больше про эту встречу ничего не говорил?

– Нет.

– И даже не обмолвился, куда идет, к кому?

– Нет, сказал, что у него встреча, и все.

– А сами вы ничего об этом не знали?

– Я? Откуда?

– Я думал, что-нибудь он вам говорил. – Тут я решил переменить тему: – Скажите, у Уилсона кто-нибудь еще сегодня был?

– Простите, – сказал секретарь извиняющимся тоном, – но этого без разрешения мистера Уилсона я вам сказать не могу.

– Был у него кто-то из местных воротил? Скажем, Лу Ярд или…

– Простите, но на эти вопросы я не отвечу, – повторил секретарь и покачал головой.

– Как хотите, – сказал я и вновь отправился наверх.

Из спальни, на ходу застегивая плащ, вышел доктор.

– Сейчас он уснет, – бросил он. – Но кто-то обязательно должен с ним остаться. Утром зайду. – И он побежал вниз по лестнице.

Я вошел в спальню. Шеф и полицейский, который допрашивал Уилсона, стояли у постели. Нунен заулыбался, как будто был ужасно рад меня видеть, а полицейский насупился. Уилсон лежал на спине и смотрел в потолок.

– Ну-с, – сказал Нунен, – делать нам здесь вроде бы больше нечего. Поехали?

– Спокойной ночи, – сказал я старику.

– Спокойной ночи, – откликнулся тот, даже не глянув в мою сторону.

В комнату вошли секретарь и шофер – молодой высокий загорелый парень.

Нунен, еще один полицейский, лейтенант Макгроу, и я вышли на улицу и сели в машину шефа. Макгроу сел рядом с водителем, а мы сзади.

– Брать будем на рассвете, – сказал Нунен, когда машина тронулась. – У Сиплого притон на Кинг-стрит, и обычно он сидит там до утра. Мы могли бы ворваться ночью, но пальба нам ни к чему. Возьмем его тепленьким, когда будет выходить.

«Интересно, они собираются его брать или убрать?» – подумал я, а вслух спросил:

– А улик против него хватает?

– С головой. – Нунен добродушно рассмеялся. – Если того, что рассказала нам про него вдовушка, недостаточно, чтобы его вздернуть, считай меня карманным вором.

Я хотел было пошутить на этот счет, но сдержался.

6

Притон Сиплого

Недалеко от центра на обсаженной деревьями темной улице мы оставили машину и подошли к перекрестку.

К нам приблизился верзила в сером плаще и серой надвинутой на глаза шляпе.

– Сиплый в курсе дела, – доложил он Нунену. – По телефону он сказал Донохью, что носа на улицу не высунет. Говорит, пусть выкуривают, если смогут.

Нунен хмыкнул, почесал за ухом и вежливо спросил:

– Как думаешь, сколько их там?

– Человек пятьдесят, не меньше.

– Брось! Никогда не поверю, чтобы в это время суток их было так много.

– Не хочешь – не верь! – огрызнулся верзила. – Они туда еще с вечера стекались.

– Стекались, говоришь? Значит, где-то у нас с тобой брешь образовалась. Может, тебе не следовало их пускать?

– Может, и не следовало. – Верзила разозлился. – Я делал то, что ты мне велел. Ты ведь сказал, пусть входят и выходят на здоровье, а вот когда появится Сиплый…

– …хватай его, – подхватил Нунен.

– Точно, – согласился верзила и бросил на меня свирепый взгляд.

Подошло еще несколько человек, и мы стали обсуждать план действий. Все были раздражены, кроме Нунена. Он пребывал в превосходном настроении. Почему – непонятно.

Притон Сиплого находился в трехэтажном здании, возвышавшемся между двух двухэтажных. На первом этаже был табачный магазин, который служил одновременно входом в игорное заведение и его прикрытием. Внутри, если верить верзиле, собралось полсотни вооруженных до зубов бандитов – дружков Сиплого. Притон был окружен со всех сторон: люди Нунена расположились вокруг здания, на улице, в переулке за домом и на крышах прилегающих домов.

– Значит, так, ребята, – бодро сказал Нунен, когда все высказались. – Сиплый боится огласки не меньше нашего, а то бы он наверняка попытался прорваться, раз у него столько народу, хотя что-то не верится.

– Не верится, и черт с тобой, – отозвался верзила.

– А раз он не хочет огласки, почему бы не вступить с ним в переговоры? Сбегай, Ник, может, тебе удастся его убедить. Разобрались бы по-хорошему.

– Сам и беги, – сказал верзила.

– Не хочешь бежать – позвони, – предложил Нунен.

– Это другое дело, – буркнул верзила и ушел.

Вернулся он очень довольный.

– Говорит, идите к черту, – доложил он.

– Всех сюда, – весело распорядился Нунен. – Пусть только начнет светать, мы им дадим жару.

Верзила Ник и я пошли вместе с Нуненом проверить, все ли на месте. На меня полицейские особого впечатления не произвели: вид жалкий, глаза бегают, в бой не рвутся.

Небо посерело. Нунен, Ник и я остановились у входа в слесарную мастерскую через дорогу от притона.

Притон был погружен во мрак, окна верхних этажей голые, витрина и дверь табачного магазина зашторены.

– Надо все-таки дать Сиплому шанс, – сказал Нунен. – Он ведь парень неплохой. Но мне с ним говорить без толку. Меня он никогда не жаловал.

Шеф взглянул на меня. Я промолчал.

– Может, ты