— Просто день сюрпризов какой-то, — задумчиво бормочу себе под нос, опускаясь обратно на шезлонг.

Положив коробочку на колени, я некоторое время задумчиво смотрю на нее, позволяя минутам стекать, как густому ликеру по стенкам стеклянной тишины вокруг. Наверное, будь я экстрасенсом, могла бы угадать, что внутри. Но я даже аналитик так себе.

Устав гипнотизировать взглядом посылку, осторожно снимаю крышку, немного опасаясь, что оттуда может что-нибудь выползти или выпрыгнуть. Мало ли кто-то из соседей решил подшутить.

Внутри небольшой коробки лежит еще один плоский круглый предмет, завернутый в пузырчатый материал. Сердце ухает в пятки. Я на миг замираю, пронзенная мелькнувшей догадкой, а потом начинаю срывать упаковку быстрее, освобождая свой «подарок».

Тот самый, который считала потерянным навсегда. В дыму и пламени.

Я не ошиблась, узнала сразу, ещё до того, как пальцы коснулись крышки. Медь потускнела от времени и местами оплавилась, но сам уроборос выглядит почти нетронутым, не считая пары крошечных окалин.

Даже ослепнув, я узнаю этот узор наощупь. Он преследовал меня с детства. Он дышал жаром в ночных видениях. Он навсегда отпечатался на коже Саши в виде разорванного круга, пронзенного осколками стекла.

Я медленно провожу пальцем по изгибу мифического змея. Металл тёплый, словно зеркальце побывало в огне совсем недавно.

Щелчок, и крышка поддаётся. Зеркало внутри целое, гладкое и немного выпирает вверх, будто под стеклом что-то мешает.

Я собираюсь подцепить край зеркала ногтем, когда краем глаза ловлю движение. У дальней стены, куда не доходит свет фонаря, дрожат и сгущаются тени. Прохладный порыв ветра касается шеи, шевелит волосы, и кожа невольно покрывается мурашками.

— Не надо, Ева, — звучит голос, который я не перепутаю ни с одним другим. — Не смотри.

Илья стоит на краю света, и я вижу темные искры в его голубых глазах. В груди шевелится странное чувство, опасно похожее на радость. Неужели я соскучилась? По своей шизоидной фантазии?

Докатилась….

— Где ты был так долго? Почему не приходил? — тихо спрашиваю я, старясь не анализировать свои слова и поступки.

Илья игнорирует мой вопрос, его взгляд прикован к зеркальцу в моих руках. Наверное, он тоже скучал…

— Выброси его в море. Забудь, — в пальцах Ильи появляется зажигалка, маленькое пламя колышется на ветру, и на мгновение его лицо освещается тёплым всполохом.

— Поздно, — шёпотом отвечаю я, не отводя от него глаз. — Я слишком долго и слишком многое забывала. Больше не хочу.

Слабая, печальная улыбка скользит по губам Ильи. Он дует на огонь, и огонек гаснет мгновенно, а Илья растворяется в темноте так же стремительно, как и пришел.

Шумно вздохнув, я медленно поддеваю ногтем край зеркала. Оно едва слышно скрипит, поддаётся…

И на ладонь высыпаются…. иглы.

Тонкие и длинные, отливающие холодным металлическим блеском.

В сердце словно вбивают ржавый гвоздь, по телу проходит сильная судорога, и дождь из острых игл осыпается на пол, исчезая в широких щелях между досками.

Несколько секунд я пытаюсь вернуть возможность дышать, а потом падаю на колени и пытаюсь найти хотя бы одну. Мне нужно… Нужно знать, что они мне не привиделись так же, как Илья. С помощью фонарика в телефоне мне удается не только достать пару игл, но и заснять их в качестве доказательства, что я не сошла с ума.

И лишь когда экран телефона гаснет, а иглы нагреваются в моей руке, на меня обрушивается сильнейший откат. Небо становится чернее и ниже, а улыбка луны начинает казаться звериным оскалом.

«Убийца проявится сам» — Сашин шёпот звучит так отчётливо, будто он стоит у меня за спиной.

Я вздрагиваю, обхватываю себя руками и резко оборачиваюсь. Но конечно же там никого нет. Только я, ночь и холодное сияние звезд.

— Зачем? — хрипло кричу в густую влажную темноту. — Зачем ты мне это прислал?

Ответа, разумеется, нет, но он и не нужен.

Я знаю — зачем.

И, возможно, знала всегда.

Конец

Примечания

1

Катехи́зис (греч. Κατήχησις) — «поучение, наставление» — изложение основ какого-либо знания, чаще всего вероучения какой-либо религиозной конфессии, или учебник с изложением этого знания или вероучения.

2

От англ. «scarification» — шрамирование — специальное нанесение шрамов на кожу с помощью скальпеля, горячего металла, лазера или хирургического коагулятора.

3

Синклит (от греч. σύγκλητος — «совет, собрание») — исторически, название высшего совещательного органа при императоре в Византии; позднее — церковный или государственный совет, состоящий из избранных или назначенных лиц, обладающих высшей властью в рамках иерархии.

4

Экзистенциализм — философское течение XX века, сосредоточенное на уникальности человеческого существования, свободе выбора и ответственности в абсурдном мире. Его ключевая идея: «существование предшествует сущности» — человек сначала существует, а затем сам создаёт себя через собственные действия и выборы.