Кажется, Анна Михайловна испытывала что-то похожее, потому что вдруг повысила голос, явно привлекая к себе внимание собравшихся.

– Ужасно люблю путешествия. И экскурсии беру обязательно. На них можно узнать так много нового. К примеру, когда я путешествовала по Ирландии, то именно на экскурсии услышала увлекательнейшую историю о чудесном воскрешении. Представьте себе, на дворе 1695 год, после страшных мучений от какой-то инфекции, от которых тогда не было спасения, скончалась женщина по имени Марджори Макколл. Чтобы не распространять заразу, ее в тот же день похоронили. Причем перед смертью муж ее не смог снять с пальца Марджори дорогое кольцо, которое подарил ей на свадьбу. Пришлось положить ее в гроб вместе с этим кольцом. Времена были лихие, в округе шныряли банды разбойников. И вот, узнав про кольцо, они в ближайшую же ночь раскопали могилу несчастной, чтобы прибрать себе ценное колечко.

Окружающие слушали внимательно. Даже академик Лурье, на лице которого был написан неподдельный интерес. А может, и что-то иное. Таисия не могла разобрать.

– Когда разбойники столкнулись с той же проблемой, кольцо-то не снималось, они попросту решили отрезать бедняжке палец. Приступили к процессу, а покойница вдруг очнулась, восстала из гроба и заорала от боли.

По салону прокатился смешок. Рассказ Анны Михайловны теперь слушали все. Все-таки не зря она всю жизнь проработала в театре, пусть и всего-навсего костюмером. Мама в таких случаях использовала выражение «Актриса Актрисовна».

– Разбойники в ужасе попадали без чувств, – продолжала старуха. – А покойница выбралась из могилы и, в чем была, пошла домой. Это вполне понятно. Куда же ей, бедняжке, еще идти. На улице ночь, ибо могилы днем никто не расхищает, дождь льет как из ведра, молнии хлещут. И посредине всего этого великолепия наша Марджори стучит в дверь родного дома, и открывает ей убитый горем муж. Как увидел он стоящую на пороге покойницу, так и умер от разрыва сердца. Похоронили его в ее же могиле. А что, не пропадать же добру.

– А с Марджори что стало? – спросила одна из двух томных красавиц.

Таисия отметила, что в салоне она уселась так, чтобы быть поближе к Ивану Орлову, и взгляда с него не сводила, то и дело призывно облизывая пухлые губы. Вот ведь гадость какая.

– Ну, Марджори долго горевать не стала. Выздоровела, вышла снова замуж. Все у нее было хорошо до самой старости. А когда она все-таки умерла, то на ее могильном камне выбили фразу «Жила однажды, похоронена дважды».

– Эта легенда в многочисленных вариациях кочует по Европе примерно с середины четырнадцатого века, – скучным голосом примерного ученика сообщил Иван Орлов. – У нее даже есть официальное название. «Леди с кольцом». Возникла она гораздо раньше рождения этой вашей Марджори и встречается не только у англичан и ирландцев, но и немцев, французов, голландцев, скандинавов и даже канадцев. И женщин в этих историях зовут по-разному. Кроме Марджори Макколл, можно встретить упоминание леди Катерины Уиндхэм, Аннет Беннале или Эммы Эдгрумбэ.

«Интересно, и откуда он это знает?» – удивленно подумала Таисия, которая всю эту старинную страшилку слышала впервые.

– Да какая разница, молодой человек, – насмешливо протянула Анна Михайловна. – Важно лишь то, что подобные события вполне могли происходить на самом деле. История знает случаи, когда человек, объявленный мертвым, внезапно оказывается живым.

Таисии показалось или академик Лурье отчетливо вздрогнул? Впрочем, внимание собравшихся тут же отвлек организатор тура, начавший собрание, разъясняющее правила внутреннего распорядка и программу их двухнедельного путешествия. Разговор пришлось свернуть, правда, расстроило это, похоже, одну Анну Михайловну. Что ж, старухе нравится ощущать себя в центре внимания. Это вполне можно понять.

В полночь они должны были отшвартоваться от причала в Северном порту, чтобы к шести часам утра прийти по воде на стоянку у Кремля. От первой экскурсии в рамках тура Таисия решила отказаться. Была она пешеходной, по центру Москвы, предусматривала посещение Каменного моста, Александровского сада, Манежной и Красной площадей, а также Зарядья. Разумеется, коренная москвичка Таисия Ермолаева все эти места знала, а потому никакого смысла сходить с теплохода в шесть часов утра, чтобы погулять до девяти, а потом плыть дальше, не было.

Желающих вообще набралось немного. Человек двенадцать, не больше. Остальные заверили, что вполне полюбуются красотами исторического центра с палубы, совмещая прекрасное с завтраком и утренним кофе. Разумеется, ни академик, ни его молодой коллега на экскурсию тоже не собирались. Да и Анна Михайловна, хоть и приехала из Новосибирска, в силу почтенного возраста наотрез отказалась «сбивать ноги», как она выразилась.

Из всей компании, которую Таисия уже почему-то считала своей, на пешеходную экскурсию собралась только Лиза. Быстрова встретила это пожелание с одобрением, заметив, что «девочке полезно развеяться». Лиза в ответ только печально улыбнулась. Попрощавшись со всеми присутствующими, отчаянно зевающая Таисия отправилась в свою каюту. Спать. Сначала она была полна решимости проснуться ровно в полночь, чтобы не пропустить момент отплытия, но заснула так крепко, что пропустила всю связанную с этим шумиху и даже традиционное «Прощание славянки».

Когда она проснулась, часы показывали три часа ночи, корабль мерно гудел своими электродвигателями и плавно двигался вперед по реке. Таисия выскочила на свой маленький балкончик и увидела проплывающий мимо ночной город. Ох, как жаль, что момент отправления она пропустила. Но теперь уж ничего не поделаешь.

Поежившись от ночного бриза, весьма ощутимого на скорости, она вернулась в каюту, улеглась в постель и снова крепко заснула.

День второйМосква

Старик нервничал. Это Орлов понял сразу, хотя Леонид Петрович Лурье не относился к категории людей, которых было легко читать, словно открытую книгу. Нет, его душа оставалась заперта за семью замками даже для самых близких людей, в число которых Орлов, несомненно, входил.

Точнее, если считать чужую душу комнатой, то он, Иван, топтался где-то на пороге, который его так и не пригласили переступить. Академик был «вещью в себе» и обладал крайне непростым характером. Это все знали.

Что ж, Иван тоже не жил с душой нараспашку. Он ценил уединение и собственный душевный комфорт. Он привык считать себя одиночкой, тем редко встречающимся типом людей, которым никто не нужен, чтобы чувствовать себя счастливым. Ему никогда не было скучно наедине с собой, потому что своего свободного времени имел не так уж и много. К тому же и имевшееся всегда занимал работой