Мы шли бодрым и быстрым шагом, разгоняя кровь и стараясь не замёрзнуть. Ночью похолодало и утро встретило морозцем. Асфальт был сухим, а воздух — резким, цепляющим за щёки и уши. Снег давно растаял, и внезапные быстрые порывы ветра поднимали с тротуара пыль и почерневшие листья деревьев.

— У меня есть маленькое дельце, — ответил я Насте. — Надо поговорить с Юлей Салиховой.

— Фу, — помотала она головой, не слушая меня. — Все глаза в пыли. Скорее бы уже снег лёг.

— В ноябре ляжет, — пожал я плечами. — Числу к седьмому.

С Юлей я действительно собирался поговорить, но не сейчас… Сейчас задача была другой. Как только мы зашли в школу, я практически сразу же из неё вышел, дождавшись, когда Настя пойдёт в свой класс. Вышел и пошёл мимо пиццерии, чуть подальше, для того чтобы подкараулить Катю.

Минут за пять до занятий показалась её машина. Она высадила Мэта прямо напротив крыльца школы и тут же поехала дальше в моём направлении. Я вышел, так сказать, из тени, выскочил на дорогу и взмахнул рукой. Она затормозила, проехав чуть вперёд, нашла свободное место и остановилась. Остановилась и вышла из машины.

— Привет! — сказала она и улыбнулась.

— Привет, Кать!

Она выглядела заспанной, немного помятой и растрёпанной. Без макияжа видеть её было непривычно и в этом было что-то интимное, недоступное другим.

— Не смотри! — засмеялась она. — Я с утра страшная.

— Хорошая, не переживай. Натуральная красота самая лучшая в мире. Как дела?

— Нормально, — пожала она плечами.

— Как там твой бывший? Орал, как обычно?

— Ну, так… поорал маленько.

— Выяснял, где ты была?

— Это тоже, но как бы так, вскользь. А вообще орал, что я бросила пальто или шарф на роутер, и у него камера погасла.

— Роутер-то тут при чём? — засмеялся я. — Где камера и где роутер.

— Да я и говорю, ему лишь бы на меня всех собак спустить да поорать. Дед сварливый.

— Дед ещё довольно бодрый, нет?

— Могучий старик, — усмехнулась она.

— Ну понятно. На-ка вот возьми.

Я протянул ей телефон.

— Это что? — удивилась она, взяв в руки старую мобилу с треснувшим экраном. — Телефон? Мне? Какой красивый!

Она расхохоталась.

— Он, может, некрасивый, зато полезный, — поучительным тоном пояснил я. — О нём никто не будет знать. Кроме меня и тебя. У него в памяти забит всего один номер. Если надо будет позвонить, наберёшь этот номер. Я назвал его Марианна.

— А у меня, кстати, была такая подружка, и сейчас ещё есть… Марианна, — удивлённо сказала Катя и с интересом глянула на меня.

— Ну, вот. Если что, скажешь, что это номер подружки. А я всегда буду отвечать женским голосом.

Она снова засмеялась:

— Хорошо, договорились.

— Какие планы на ближайшее время? — спросил я. — Не желаешь проветриться? Необязательно в ресторан. Можем сходить куда-нибудь в культурное место, чтобы тебе не попало за пьянство.

— Так! Прекрати свою пропаганду!

— О тебе ж забочусь.

— Я сказала, прекрати.

— Ладно. Прекратил. Так что?

— Через два дня будет… э-э-э… вечерок…

Она сдвинула брови, задумалась и улетела куда-то далеко в мыслях.

— Что за вечерок? — вернул я её к разговору.

— Да, знаешь… Обычно этот день я предпочитаю проводить в одиночестве. А тут ещё и Мотя уедет в Москву к своей ненаглядной. И к твоей тоже… Не понимаю, что вы в ней нашли?

— Как что, Катя? Связи и перспективы жизненного успеха.

— Ну да, ладно, леший с ней. Так вот, поедет Матвей в Москву, а Никита будет бухать.

— Как это Никита будет бухать? Что за новости? — удивился я и вдруг что-то почувствовал — какое-то сомнение и неосознанную тревогу…

Мышка вроде как пошевелилась в области сердца.

— Да, — вздохнула Катя, — он всегда в этот день напивается. Памятная дата…

Бэм-м-м… раздался в голове удар колокола и дрожащее гулкое эхо раскатилось на многие километры, на всю округу.

— Какую дату? — нахмурившись, спросил я.

Неужели?!!!..в самом деле все сгорели карусели…

— Годовщину, — вздохнула она. — Он каждый год отмечает. День рождения своего лучшего друга…

Та-да-да-да-да! А ещё пу-пу-пи-ду, или как там пела Мэрилин Монро или, может быть, Мэрилин Мэнсон… Немножко закачалась земля под ногами. Как же я мог забыть?!!

I Wanna Be Loved by You…

— Напивается в хлам, — продолжала Катя, — а потом пару дней ходит как зомби. Это такая семейная дата. Я тоже отмечаю, но по-своему. В одиночестве.

Твою мать! У меня же через два дня днюха! Как я мог забыть с этой круговертью, с этой новой жизнью! Забыл день рождения Сергея Бешметова! Ты только подумай! Но главное, было не в моей забывчивости. Меня буквально осенило, огорошило, и расплющило…

— Каждый год? — спросил я.

— Да, на протяжении последних лет тридцати…

— Каждый год⁈

— В октябре, да…

Тридцать последних лет он отмечал мой день рождения! Твою мать! Вот это дружба! Вот это я понимаю! Я ударил себя по лбу.

— Ты чего? — удивилась Катя.

— Просто вспомнил кое-что…

Ведь я знал его, как облупленного, как свои пять пальцев даже ещё лучше! Я покачал головой.

— Ай да Никитос! Вот это верность, да, Катя?

— Верность, — помрачнев ответила она, — это моё любимое слово. Именно поэтому я предпочитаю эту дату отмечать в одиночестве.

— Кать, ну, не надо искать искупление, забвение или что ещё ты там ищешь на дне стакана. Как видишь, тридцать лет прошло, а это не помогает.

— Какое прощение, дурачок малолетний? О чём ты говоришь? Ты вообще не представляешь… Чего ты развеселился?

— Тебе показалось.

Это была не весёлость. Это было торжество, прозрение, неожиданное откровение, потому что я понял. Я был в этом абсолютно уверен. Я знал Никитоса и теперь знал код его сейфа. Это была дата моего рождения! Хрен бы кто догадался! Код! Ну, конечно!

— И где он будет в этот день, Кать?

— Поедет на дачу, натопит баню, а может, останется дома… Я не знаю. Но то, что он нахлобучится и даже не вспомнит обо мне, это совершенно точно. Это день, когда я могла бы исчезнуть. Навсегда. И он бы даже не заметил.

— Исчезнуть навсегда — это мысль. Хорошая мысль.

— Ладно, Серёга, поехала я. Давай на следующей неделе созвонимся. Надо пережить памятную дату. Не сердись…

— Давай, Катюха! Ты без макияжа хороша, кстати. Огонь.

— Хорош троллить, — нахмурилась она и забралась в машину.

* * *

Когда я возвращался из школы, мне позвонила Жанна Константиновна.

— Здравия желаю, — ответил я.

— Слушай сюда, — сразу взяла она быка за рога, правда, голос её прозвучал тихо, будто она говорила украдкой.

— Начальство