– Конечно, мадемуазель, прошу в мой кабинет.

– Господин Дюваль, уточните у техников, может быть, у них будут тоже какие-нибудь пожелания, – пресекла Луиза попытку Ивона присоединиться к руководству. Он молча кивнул, чертыхнувшись про себя.

По дороге из Орли они застряли в дорожной пробке. У Икара было прекрасное настроение, но он немного тяготился молчанием и решил улучшить отношения с женщиной комплиментом.

– Луиза, ты была сегодня великолепна. Руководство аэропорта смотрело на тебя с уважением и вниманием. Уверен, им нечасто приходится иметь дело с деловыми женщинами с такой коммерческой хваткой и привлекательным внешним видом. – В его тоне была сама доброжелательность.

– Тебя привлекает мой внешний вид? – поинтересовалась она.

– Ты довольно интересная женщина, – слегка запинаясь, проговорил Ивон.

– Зато ты, наверное, последний мужчина на земле, который мог бы меня заинтересовать, – последовал жесткий ответ.

Всю оставшуюся дорогу они ехали молча.

Раздраженного мужчину на пороге встретила радостная Аннет.

– Привет, дорогой! Пришло сообщение из префектуры. Тебе готовы документы на гражданство. Представляешь, мы прямо завтра можем забрать твой новый паспорт и подать заявление в мэрию на регистрацию брака!

– Тебе так хочется побыстрее надеть белое свадебное платье? – резко бросил Ивон.

– Что в этом плохого? – Улыбка сползла с лица женщины.

– Я завтра занят, – буркнул он и отправился на кухню. – Вообще, я голоден и очень хочу есть.

– Ужин на столе, – едва сдерживая слезы от обиды, ответила Аннет и ушла в другую комнату.

Ее душила горькая обида. В мечтах она представляла себе этот день – день, когда он назовет ее своей женой. Она обязательно будет в белоснежном платье, пусть не в таком пышном, как на больших свадьбах, а довольно скромном, но обязательно белом. Она мечтала о его взгляде, полном нежности и обожания, о его руках, крепко держащих ее за руку. Но все рухнуло в одно мгновение. Его слова как острый нож полоснули по сердцу, оставив глубокую рану. Обида и разочарование смешались с горечью. Она чувствовала себя брошенной, ненужной. Ее мечты рухнули в одночасье. В глазах девушки стояли слезы, но она не позволяла им пролиться. Она знала, что не должна показывать свою слабость. Внутри ее бушевала буря, но она держала ее в себе, убеждая себя, что она сильная, что надо это перетерпеть ради дела. Но как по-прежнему жить под одной крышей с этим человеком? Ей некому было даже пожаловаться, ведь ее жизнь – это чужая легенда, утвержденная руководством в Москве.

Среди ночи Ивон проснулся. Аннет не было рядом – она устроилась на диване. Из соседней комнаты доносился тихий, сдавленный женский плач, похожий на жалобное мяуканье котенка. Он остро ощутил всю ту боль, которую причинил ей, самому близкому человеку. Его охватило мучительное чувство стыда, но он не знал, как исправить то, что натворил.

Через какое-то время плач затих, но он так и не смог заснуть до утра…

А утром Ивон укатил в Орли. Он встретился с техниками, они замерили и обсудили производственные вопросы. Французы оказались довольно общительными, и в обед он пригласил их в бар для закрепления дружбы. Мимоходом выказал желание посмотреть на аэропорт сверху. Новые приятели не могли отказать ему в такой просьбе и через служебные входы поднялись на самую высокую крышу. Американский узел фельдъегерской связи лежал перед ним как на ладони.

Париж-Орли значительно разросся после своего открытия в 1932 году. Со временем он вырвал первенство у первой воздушной гавани столицы Франции – аэропорта Ле Бурже и приобрел неформальное название «центральный». Громадная территория, множество строений, грузовых и пассажирских терминалов, несколько секторов закрытых зон. Здесь базировались как гражданские, так и военные самолеты, самолеты транспортной авиации. На северной окраине, недалеко от кольцевой дороги, затерялся уродливый, невзрачный бетонный бункер. Небольшая территория, огороженная рядами колючей проволоки. Один-единственный въезд.

Ивон так и не заметил, где на поверхность выходят вентиляционные трубы. Зато сверху очень четко видны лунки слегка просевшего грунта. Все ровной, округлой формы, расположены в правильном шахматном порядке. Разведчик увидел все, что хотел…

После Орли Ивон заехал в канцелярию префектуры и получил паспорт. Довольно толстая книжица в бордовой обложке с золотым тиснением. Теперь он полновластный гражданин Французской Республики. Однако ничего не ворохнулось в душе, даже странно. Потом он отправился в ювелирный магазин.

Аннет хлопотала на кухне, когда он вошел. Сухо ответила на его приветствие, под глазами залегли тени.

– Присядь, пожалуйста, – попросил Ивон, стараясь говорить мягко. – Нам нужно поговорить.

Она села, но взгляд ее метался, избегая его глаз.

– Аннет, – начал он. – Обстоятельства свели нас вместе. Я не знаю, что ждет нас впереди, но одно точно: легким оно не будет, я не могу оставаться в стороне. Это значит, что я всегда буду в опасности, и те, кто рядом со мной, также всегда будут в зоне повышенного риска. Ты мне очень нравишься, и я не хочу подвергать тебя опасности. – Ивон сделал паузу, собираясь с мыслями, и продолжил: – Ты можешь исполнять свои обязанности, не будучи связанной со мной. Это даст тебе шанс выйти из ситуации, если со мной что-то случится. Старшие товарищи поймут тебя. Мы взрослые люди, ты должна это понимать. Прошу тебя взвесить все, прежде чем принять окончательное решение.

Его голос был ровным, он тщательно подбирал слова.

Аннет молчала, ее щеки порозовели от волнения.

– Решение о чем? – наконец спросила она, и в ее голосе прозвучала слабая надежда.

Ивон достал из кармана сафьяновую коробочку, открыл ее и протянул ей. Внутри лежало элегантное золотое кольцо с небольшим, но удивительно привлекательным бриллиантом.

– Я прошу тебя стать моей женой, – сказал он, глядя ей в глаза.

– Значит, ты все-таки решился, – прошептала Аннет, осторожно взяла коробочку, рассматривая символический подарок, но в руки его не брала. – Ты знаешь, вчера мне хотелось послать тебя к черту и уйти. Ты прав, нас подвели друг к другу обстоятельства, серьезные причины, но в нашей воле решить, станем мы парой или останемся просто соратниками и каждый пойдет своим путем. Но потом я поняла, что ты для меня больше, чем друг, больше, чем мужчина. Когда ты был ранен, я готова была отдать всю свою кровь, чтобы спасти тебя.

Ивон хотел что-то сказать, но она жестом остановила его.

– Я поняла, что любовь – это не радость от новой игрушки. Для меня это – стать опорой, на которую ты всегда