Вадим Фарг, Сергей Карелин
Имперский повар 2
Глава 1
Утро встретило меня блаженной тишиной, густым ароматом свежесваренного кофе и порядком, настолько идеальным, что он казался почти стерильным. Моя кухня, ещё пару недель назад выглядевшая так, будто по ней пронёсся взвод гоблинов-дебоширов, теперь сияла (да, можно было бы об этом и не вспоминать, но… чёрт возьми, приятно же смотреть на плоды своих трудов). Поверхности, начищенные до зеркального блеска, отражали утренний свет. Посуда, вымытая и высушенная, стояла ровными стопками, словно солдаты на параде. А на полках, где раньше громоздились уродливые банки с магической дрянью, теперь зияла звенящая, прекрасная пустота.
Настя, моя внезапно обретенная сестрёнка, сонно бродила по кухне в своей дурацкой пижаме с мультяшными совами. Она прихлёбывала чай из большой кружки и смотрела на всё это с плохо скрываемым изумлением. Её огромные серые глаза, похожие на пасмурное небо, всё ещё были заспанными и немного опухшими.
— Она вообще человек? — пробормотала Настя, кивнув подбородком в сторону двери в комнату для гостей. — Мне кажется, она и не ложилась.
За дверью раздавалось энергичное сопение и какая-то возня. Я невольно усмехнулся. Даша Ташенко, рыжеволосая дочь мясника, примчалась к нам на рассвете, когда я только-только успел продрать глаза. С порога она выпалила, что отец дал своё благословение, и теперь она — мой первый и пока единственный официальный работник. Судя по её горящим зелёным глазам и виду человека, готового свернуть горы, она восприняла это не как подработку, а как священную миссию.
— Энтузиазм — двигатель прогресса, — философски заметил я, отхлёбывая горький, крепкий кофе. — Главное, чтобы этот двигатель не заглох после первой же сотни почищенных картофелин.
Когда Даша, переодевшаяся в белоснежный, идеально отглаженный фартук, наконец ворвалась на кухню, я понял — не заглохнет. Вся её фигура была настолько заряжена решимостью, что, казалось, она могла бы вскипятить чайник одним только взглядом.
— Шеф, я готова к труду и обороне! — отрапортовала она, глядя на меня так, словно я был как минимум фельдмаршалом перед началом генерального сражения.
Настя, не выдержав, тихонько фыркнула в свою кружку. Я же смерил Дашу оценивающим взглядом. Что ж, решимость в глазах — это хорошо. Почти так же хорошо, как умение правильно держать нож. Но с этим мы сейчас разберёмся.
— Готова, значит, — я демонстративно поставил чашку на стол. — Прекрасно. Время — деньги, а хороший завтрак — бесценен. Сегодня у нас на повестке дня шакшука. Слышала о таком?
Даша старательно наморщила лоб, отчего на её носу появилась милая складочка.
— Э-э-э… Это какая-то хитрая яичница?
— Это яичница, запечённая в пряном соусе из овощей, в основном томатов, — терпеливо поправил я.
— Помидор?
— Томатов, — я вздохнул. Что ж, с этим мы тоже справимся. — Блюдо простое, как устройство топора, но именно на таких вот простых вещах и проверяется настоящее чувство баланса повара. Продукты перед тобой. Нож в руки — и за работу. Лук режь мелким кубиком. Очень мелким.
Она решительно кивнула и со всем своим энтузиазмом вцепилась в рукоять ножа. Я молча наблюдал со стороны. Хват, конечно, совершенно дилетантский, домашний, но для первого раза сойдёт. Главное, что пальцы под лезвие не подставляет. Уже можно ставить плюсик в воображаемом журнале.
Даша уверенно заскрипела ножом по разделочной доске, и кухня мгновенно наполнилась резким, сшибающим слёзы запахом лука. Затем в ход пошли мясистые болгарские перцы. Когда мелко нарезанные овощи уже аппетитно шипели на сковороде, источая сладковатый, дразнящий аромат, наступил самый ответственный момент.
А затем, она стала рыскать глазами по комнате, и не найлдя то что искала повернулась ко мне.
— Шеф, а где у вас добавки? Сейчас «Поцелуй Солнца» или «Дыхание Леса» было бы в самый раз.
М-да. Старая, въевшаяся в подкорку привычка. Рефлекс, вбитый годами местной кулинарной деградации.
— Про это, — строго произнес я — забудь. Раз и навсегда. Как страшный сон.
Даша вздрогнула и растерянно уставилась на меня.
— Но… как же? Совсем без них? Вкус же будет… никакой. Пресный.
— Вкус будет настоящим, — отрезал я. — Живым. А твои главные инструменты теперь — вот здесь.
Я указал на скромный ряд новых стеклянных баночек, которые я недавно раздобыл в городских аптеках и алхимических лавках. Для любого другого человека — просто набор сушёных травок и каких-то непонятных семян. Для меня — сокровищница Али-Бабы.
— Смотри внимательно и запоминай, — я взял в руки две баночки. — Вот это — зира, а это — кориандр. Их нельзя просто так сыпать в еду из банки. Они как спящие драконы, их нужно сперва разбудить.
Я отсыпал щепотку тёмных семян на маленькую сухую сковородку и поставил на самый слабый огонь. Не прошло и минуты, как по кухне поплыл густой, пряный, совершенно незнакомый и чуждый для этого мира аромат. Он был настолько сильным и необычным, что даже сонная Настя высунула нос из своей кружки и с удивлением принюхалась.
— Чувствуешь? — я снял сковороду с огня и одним движением пересыпал горячие семена в каменную ступку. — Мы их прокалили. Прогрели, чтобы эфирные масла, которые в них прячутся, вышли наружу. Теперь — самое интересное.
Несколько уверенных движений тяжёлым пестиком — и аромат стал ещё гуще, сложнее, обретя новые, тёплые нотки.
— А теперь — в соус. Не мешкай.
Даша, как заворожённая, высыпала ароматный порошок в сковороду и осторожно помешала. Выражение её лица в этот момент было бесценно. Смесь шока, недоверия и детского восторга.
— Ничего себе… Какой запах…
— Это только начало, — продолжил я свою импровизированную лекцию. — Теперь нам нужен цвет и лёгкая сладость. Вот, паприка. Не бойся, сыпь щедро, ложки две, чайных, гостей у нас может быть много Она не острая, она для аромата и цвета. А вот для настоящей остроты… — я взял крохотную баночку с ярко-красными хлопьями, — перец. С ним осторожнее. Совсем чуть-чуть. Буквально на кончике ножа. Его задача — не устроить у тебя во рту пожар, а оставить лёгкую, согревающую нотку в самом конце, в послевкусии. Улавливаешь логику?
Она сосредоточенно хмурилась, пытаясь запомнить непривычные названия и последовательность действий, но в её глазах уже плескался азарт первооткрывателя. Она впитывала информацию, как сухая губка впитывает воду.
— Кажется… да, — неуверенно кивнула она. — Каждая специя… она для своего дела? А не всё сразу?
— Именно! Они — не костыль, чтобы прикрыть убогость продуктов. Они — палитра художника, краски, которыми ты рисуешь картину вкуса. А теперь убавляй
