Уж больно этот взгляд напомнил мне тот недавний, волчий равнодушный и расчётливый, когда с месяц назад он смотрел мне в глаза вот примерно как сейчас. Обстоятельства были другие, но снег тоже имелся. Находились мы не в ресторане и вообще не в городе, а стояли мы у чёрной ямы, вырубленной в промёрзшей земле.

Кажется, что-то такое мелькнуло в моих глазах — решимость или злость, или желание поквитаться, а, может быть, просто что-то животное, я не знаю. Но заметил как Никита моргнул едва заметно и прищурился.

— Ладно! — пожал я плечами и махнул официантке. — Девушка, извините, не надо минералку!

Я поднялся и под ещё не закончившуюся весёленькую песенку из далёких и прекрасных времён бодро прошагал на выход. Выглядел я спокойно, практически безмятежно. Не проявлял нервозности или даже испуга. Чем, собственно, основательно сбил настрой этой парочки мстителей за запятнанную честь бывшей гражданской жены и матери. Я надел куртку и дождался, пока выйдут они. Подставлять спину я не собирался.

Выйдя из двери, я остался на крылечке и бросил им в спину.

— Слушаю вас, джентльмены. Кажется, вы хотели о чём-то спросить?

Снегопад прекратился и теперь поднялся пронизывающий ветер, влажный и хлёсткий.

— Мы хотели, чтобы ты кое-что зарубил себе на носу, — очень понтовитым и каким-то, словно бы позаимствованным из шоу-бизнеса, голосом проговорил Мэт.

— О, ну давайте, говорите.

— Отойдём к машине, — кивнул на припаркованную напротив кафе тачку Никита.

— Нет, я с вами никуда не поеду, — ответил я.

— Поедешь, — уверенно сказал Мэт и протянул ко мне руку, собираясь схватить за рукав, но я резко отбил его руку, и он остался ни с чем.

— Я сказал, никуда не поеду. Но если вам есть что сказать, пожалуйста, говорите, я слушаю. Если же вы испортили мне ужин шутки ради, то вам должно быть стыдно.

— Отойдём туда. — кивнул Никитос на угол здания. — Чтобы здесь глаза не мозолить.

По голосу я понял, что он уже кипел от злости и от гнева.

— Хорошо, но только после вас, — кивнул я, и он двинул к углу, завернул но не остановился.

Мы с Мэтом последовали за ним. Никитос притормозил, осмотрелся по сторонам и двинул дальше в сторону гаражей. Мэт шагал рядом, опасливо на меня посматривая. Подмораживало. Нерастаявший снег лежал белыми пятнами вокруг луж и начинал замерзать. Мы прошли в тёмный двор и остановились между гаражами, здесь никого не было, освещения тоже не было, впрочем, ночь ещё не стала абсолютно чёрной и клубилась тёмно-серой дымкой. Да и тучи на небе начало растаскивать, и в прогале появилась луна.

— Послушай ты, клоун, — остановившись и резко повернувшись ко мне, прохрипел Никита. — Что-то тебя слишком много стало в моей жизни.

Он выставил указательный палец и направил мне в грудь.

— Я тебя предупреждал, — грозно пророкотал он, — чтобы ты с Катериной дел не имел?

— Возможно, — пожал я плечами. — Только я такого не припоминаю.

— А это большая ошибка с твоей стороны, потому что я два раза не повторяю. Что с тобой не так? На зрелых женщин тянет?

— Ну уж, Никита Антонович, куда-то вас занесло не туда. У нас с Екатериной чисто приятельские отношения. Они не относятся ни к вам, ни к Моте.

— Он тебе не Мотя. Ты понял меня? Ты знаешь, что я с тобой сделаю?

Мы стояли на заснеженном участке друг перед другом. Он выглядел, как и тогда, только постаревший, одряхлевший, набравший веса и опыта тоже. А я, в отличие от него, сбросил пару годиков и пару килограммчиков, и приобрёл немного юношеского задора. В этот раз не было ни ямы, ни Юли, ни других бандосов… Но взгляды и напряжение я чувствовал сейчас ничуть не меньшие.

— Ты извращенец! — вклинился Мэт, копируя манеру и голос отца. — Чмо зашкваренное. Тебя отец предупреждал, чтобы ты к матери близко не приближался? Ты не послушал. Теперь тебе конец!

— Никита Антонович, вы сказать что-то хотели? — спросил я, поморщившись. — А то эти глупости от Моти немного неуместны.

— Чё ты ноешь? — крикнул Мэт и, не дожидаясь реакции отца, бросился на меня.

Устраивать с ним схватку, биться и делать броски, было бы совершенно глупо, поэтому я просто попытался увернуться. Резко уклонился и подтолкнул летящего на меня Мэта, успев подставить ему подножку и направить по касательной, а заодно, и поддать локтем.

Он просквозил мимо и, запнувшись об мою ногу, рухнул в грязь и захрипел. Тут же вскочил, но я успел перегруппироваться, готовясь снова отправить его в путешествие по касательной. Но батя его одёрнул.

Мне очень хотелось сказать всё, что я о них думал. И о том, что с Катей я буду встречаться тогда, когда посчитаю нужным. И сколько раз посчитаю нужным. И где я посчитаю нужным. И что я буду делать с ней на этих встречах, зависело исключительно от моего желания и никак не от их представлений. Слова буквально скакали на кончике языка, но его пришлось прикусить.

— В чём проблема, Никита Антонович? Вроде мы всё урегулировали, я всё передал, так что у меня больше ничего нет. Что вас гложет?

— Я тебе сказал, щенок, держаться от Катерины подальше!

— И что это значит? Я и не держусь близко. Просто у нас были общие темы для разговоров. Кино, музыка.

Мэт отряхнулся и начал приноравливаться к новому броску.

— Отойди! — рявкнул на него Никита. — Отойди в сторону! Тебе не нужно.

Мэт недовольно отошёл. Луна осветила их лица, выбелив оловом и обозначив резкие гротескные тени, как у упырей, вьющихся вокруг жертвы. Кровушки моей хотите, твари?

Я прекрасно понимал, почему его беспокоила моя связь с Катей. Это было очевидно. Из-за её языка, который не знал никаких ограничений и не признавал тайн, после того, как бывала выпита первая пара бокалов вина.

— Заткни пасть, гадёныш, — прохрипел Никита засунул руку под край куртки и вытащил пистолет.

И даже снял его с предохранителя. На лице его читалось явное желание выстрелить. Но я знал, что он не осмелится. Я был уверен в этом. Одно дело пальнуть в лесу, спрятавшись за машиной, ослепив светом фар, а другое — при сыне, вот так, во дворе жилого дома.

Просто это уже было бы совсем нелепо и дико, чтобы начальник облУВД, засветившись по полной в ресторане, оставив там тачку, стрелял между гаражами приревновав свою бывшую гражданскую жену к однокласснику сына. Я чуть