— Я кое-чего не знал. — Мужчина вздохнул. — Алисия — риелтор, ну, ты знаешь. В общем, выяснилось, что дом она записала на свою мать. Теперь у нас суд. Мне нужно как-то доказать, что это совместно нажитое жилье, и все прочее.

— Что значит «записала»⁈ — Одри с яростью раскрыла глаза. — А ты где был⁈ — Она хотела сказать что-то еще, но тут же осеклась и опустила голову. Любовь бывает слепа, доверчива и глуха. Сама же Элс как-то без особых мыслей оформила доверенность на молодого человека, который клялся ей в любви, обещал свадьбу и совместный бизнес.

— Она нас обокрала! — Вновь послышался ор из кухни, но отец тут же шикнул.

— Одри. — Мужчина стал серьезен. — Нам негде жить. А это, все же, квартира моей матери. Мы с девочками поживем здесь один-два месяца, не более того. Потом я найду, куда съехать.

— Что? — Казалось, Элс на секунду забыла сделать вдох. — И где мы тут все разместимся⁈

— Ну, мы с тобой в одной комнате, Мэри и Селеста — в другой. — Отец как-то странно поджал губы, словно упрекал дочь. — В конце концов, у тебя их две. Место есть.

Две комнаты. Правда, одна походила, скорее, на кладовку, нежели на комнату. Там едва умещалась одноместная кроватка и тонкий шкаф. Работала Одри в другой, где у окна стоял письменный стол, там было куда просторнее.

— Как ты это себе представляешь, пап? — Сипло продолжила девушка.

— Девочки лягут в спальне, а мы с тобой — в зале. Днем они будут приходить в зал, за столом делать уроки, или на кухне.

— Там одноместная кровать. — Элс едва не раскрыла рот.

— Одна будет спать на полу, на надувном матрасе, а другая на постели. И так по очереди, чтобы никому не было обидно.

— Искрометно ты придумал, конечно. — Она сконфузилась и тяжело вздохнула. — Мне, по-хорошему, работать надо. У меня с коллегами совместный стартап.

— Ну, поработаешь, когда девчонки уроки сделают. — Мужчина закатил глаза. — Разместимся. Ты же не думаешь отца с сестрами зимой за порог выставить?

Одри вздохнула. Беда никогда не приходила одна.

* * *

Она ворочалась на диване, слыша, как на еще одном надувном матрасе, прямо посреди комнаты храпел папа. Храпел и причмокивал, иногда что-то бормотал во сне. Запах в квартире теперь стоял совершенно чужой, смесь недорого одеколона, таких же недорогих сладких цветочных духов. А еще аромат замерших чемоданов, которые так и не распаковали, влажной верхней одежды и чужих людей. Не спалось. Элс пыталась стиснуть зубы и засунуть голову под подушку, как вдруг услышала адский крик за стеной, и тут же из-за него подскочила.

— Тебе по лицу съездить, идиотка⁈ — Раздался визг. — Ты мне чуть на шею не встала!!

— Катись под кровать, если не хочешь, чтобы по тебе ходили! — Тут же последовал ответный, такой же сильный вопль, казалось, того же самого голоса.

— Сама катись под кровать, свинья жирная! Ноги как копыта!

— Я это копыто тебе сейчас в глотку запихну, услышала⁈

Одри стиснула зубы, прищурилась, и, все же, засунула голову под подушку. И вот так нужно продержаться месяц? Два? Отец словно ничего не слышал, продолжал храпеть и причмокивать, иногда ворочаясь с боку на бок. «Если они не прекратят орать, нужно сходить к ним» — со вздохом размышляла девушка. «На меня начнут жаловаться соседи».

Правда скандал, казалось, только разгорался. В конце концов, Элс медленно поднялась с дивана, и, сквозь тьму, побрела к спальне. Слегка в нее заглянула и прохрипела:

— Ночь, хватит уже. Здесь не частный дом, соседи могут и полицию вызвать.

— Оди. — Ядовито протянула одна из сестер. — А не хочешь кроватями поменяться? Тогда никто кричать не будет.

— Не хочу. — Спокойно отрезала Одри. — Это моя квартира, и я буду спать там, где мне удобно.

— Это квартира нашей бабушки! — Взвизгнула вторая. — Нашей общей бабушки! А ты её себе присвоила! Она, вообще-то, нам всем принадлежит!

— Скажи это бабушке. — Элс стиснула зубы. — Что-то когда она в коляску села, никто не прибежал, никто помогать ей не торопился. Только я.

— Потому что ты — самая старшая. — Так же ядовито процедил первый голос. — И все. Если бы старшими были мы — ухаживали бы мы, тебе просто повезло.

— Значит, мне повезло. — Так же едко парировала девушка. — Класс, люблю везение. Родилась первая, и хорошо. Но так или иначе, квартира — моя. Будем спать так, как легли. И прекратите орать. Если на вас вызовут полицию ночью, ваш отец будет платить штраф.

— Нет, Оди, штраф будешь платить ты, потому что квартира — твоя. — Сладко-мерзким голосом продолжал кто-то из сестер.

— Если такое, вдруг, произойдет. — Зарычала Элс. — Вы с вашим отцом отправитесь ночевать на вокзал. Продолжите орать — разбужу его, пусть сам вас укладывает. Спокойной ночи. — Она резко захлопнула дверь и вышла из комнаты.

Начинала болеть голова.

Новый год не предвещал ничего хорошего.

Дорога домой

Она не могла понять, радоваться ли тому, что у нее до сих пор есть работа и неадекватный шеф с хобби в виде пьянок и караоке, или, все же, не радоваться. С одной стороны, когда она жевала дома кашу на завтрак, хотелось выйти через окно, потому что подростки-близнецы словно не умели говорить без скандала. Они подначивали друг друга на тонах, швыряли друг в друга вещи, и, если кто-то вмешивался в их спор, тут же вдвоем переключались на третьего. «Возраст такой» — говорил мистер Элс и хлопал глазами. Похоже, что их возраст был для него хорошей отмазкой, чтобы оградить себя от воспитания удивительно хамских дочерей.

— Вообще-то я — Мэри. — Кричал визгливый голос у Одри за спиной, стоило только обратиться к сестре.

— Да хоть господь бог, мне все равно. — Бубнила под нос усталая девушка. — Мусор за собой уберите.

— Ах, тебе все равно, значит? Может, тогда я начту называть тебя Терезой, а⁇ Что скажешь, Тереза⁇

— Мне плевать, Селеста.

— Я