У викингов представления о загробной жизни часто носили более приземленный и мрачный характер, чем величественные скальдические сказания о Вальхалле или христианском рае. Считалось, что, как только тело оказывалось в могиле, оно начинало «жить странной, потусторонней жизнью» и получало сверхъестественные способности. Мертвец продолжал существовать в виде своеобразного псевдоживого трупа, напоминая скорее упыря (восточнославянские мифы) или вампира (европейские мифы), чем бесплотного духа или призрака. Это подчеркивало связь между миром живых и мертвых, где покойники сохраняли физическую форму и способность влиять на окружающий мир.

Нежить была известна под разными именами:

• Драуг (от draugr, то есть «мираж» или «заблуждение») – слово для обозначения ожившего трупа, который выходит из могильного кургана или беспокоится на пути к погребению.

• Хаугбуи (от haugr, то есть «холм» или «курган») – обитатель кургана (захоронения), мертвое тело, которое продолжало жить в своей могиле.

Не имеет транскрипции на русский язык название человека, которому суждено стать нежитью или быть убитым нежитью, – hel-blár, что переводится «черный как смерть».

Особенно пугающее свойство драугов – способность раздуваться до гигантских размеров. Это явление, вероятно, не объяснялось естественными процессами разложения и выделением газов, поскольку тела драугов оставались не только нетленными, но и тяжелели. Даже спустя годы после смерти они сохраняли физическую целостность, что делало их в представлениях людей жуткими созданиями.

Встречается упоминание повелителя призраков – Драуг Дрот, которому под силу поднимать из могил мертвецов. [9]

Драуги также обладали магическими способностями: они могли предсказывать будущее, управлять погодой и изменять облик. Мертвецы появлялись в самых разных формах, поражая воображение жертв: например, принимали облик тюленя, огромного освежеванного быка, серой лошади без ушей и хвоста с переломленной спиной или даже кошки. Последняя могла запрыгнуть на грудь спящего человека, становясь все тяжелее, пока жертва не задыхалась. Подобные метаморфозы лишь усиливали страх перед нечистью и подчеркивали их недобрую природу. [10]

Образ драуга связан с погребальными традициями скандинавских племен. Хотя существовали различные погребальные практики, такие как захоронения в кораблях, кремация, возведение каменных пирамид и христианские погребения (что подтверждается как литературными источниками, так и археологическими находками), в сагах описывают захоронение в курганах или земляных могилах как наиболее распространенный способ проводить усопших в последний путь.

Курган – погребальное сооружение в виде насыпи из земли и камня, место, где вместе с покойным хоронят и его сокровища. В сагах подчеркивается значимость таких захоронений как символа уважения к усопшему. Подобно мемориальным камням, курганы возводились в честь умерших, если их репутация того заслуживала. Наряду с функцией памятного сооружения курган играл роль культового места или святилища – как для поминальных ритуалов, так и для обрядов, не связанных с погребением, а также служить знаком, маркирующим территорию определенного племени. Очевидно, что курган имел значение удобного и долговременного памятника.

Больше всего информации о местах возведения курганов и их символическом значении можно найти в «Книге о заселении Исландии»[71]. К примеру, в сагах отмечено, что на местах возведения курганов злому человеку сложнее совершить преступление. Вместе с тем живым незачем избегать курганов великих воинов и прославленных конунгов, и только захоронения злобных людей старались обходить стороной.

Отсюда возник самый распространенный сюжетный троп: главный герой проникает в могильный курган, чтобы отыскать сокровища, и встречает живого мертвеца, которого ему предстоит побороть. Схожий мотив уже встречался в «Эддах», когда Сигурд отправился на Гнитахейд-поле и убил дракона-змея Фафнира (см. «Сверхъестественные звери: Змей»).

Только если хаугбуи – воплощение концепции мертвеца, что продолжает существовать в могиле и охранять сокровища, то драуг покидал курган. Считалось, что драуг тоскует по вещам из жизни и завидует живым. Даже болезни и мор скота порой объяснялись злым намерением драуга. Однако не каждый драуг совершал зло. Ведомые тоской мертвецы могли найти то, чего им не хватало в жизни, и после смерти.

В «Саге о Фридтьофе» умирающий король заявил: «Мой дом будет стоять у залива. И между моим домом и домом Торстейна будет небольшое расстояние, ибо хорошо, что мы будем перекликаться друг с другом». Подобная демонстрация желания обрести друга, скорее, подчеркивает тоску героя, в нем нет желания отобрать или оборвать чужую дружбу – он лишь рад, что после смерти смог обрести свою.

Но не каждое желание драуга безобидно. Напротив, большинство драугов ненавидели людей и желали отобрать у них то, что принадлежало им по праву, – жизнь. Этот мотив породил самое опасное свойство драугов – ненасытность и неутолимый голод. Яркий пример – сюжет «Саги об Эгиле Одноруком и Асмунде Убийце Берсерков»[72]. Действия истории разворачиваются в Древней Руси.

Братья по мечу, Аран и Асмунд, поклялись, что, если один умрет, другой будет сидеть с ним на страже в течение трех дней внутри погребального кургана. Когда Аран умер, Асмунд воздвиг над его телом курган и «подле тела разместил коня вместе с уздой и седлом, а также стяги и оружие, сокола и пса, которые принадлежали покойному. Аран был посажен в кресло в полном воинском облачении». Затем Асмунд сел на другой стул и стал ждать три дня.

В первую ночь Аран поднялся с трона и убил ястреба, а гончую съел. Во вторую ночь он снова поднялся и убил лошадь, разорвав ее на куски. Кровь забитого животного еще долго текла по его лицу. На третью ночь Асмунда начало клонить в сон, и ему чудом удалось избежать смерти, когда некогда брат напал на него. Поцарапав ему лицо, Аран оторвал ему ухо. Тогда Асмунд выхватил меч и снес ему голову, а тело Арана сжег, обратив в пепел.

Ни лошадь, ни собака не утолили голод драуга Арана, он быстро повернул молниеносные когти против брата. Неестественный голод мертвеца, возможно, воплощал его стремление к жизни, поэтому многие исследователи сравнивают драуга с вампиром.

Вредоноснее всех были бродячие драуги: они истребляли скот, распространяли болезни, загоняли людей до смерти, преследуя их в ужасном зловонном виде. Пастухи, вынужденные караулить стадо и ночью, были особой целью для утоления голода нежити. Неосторожных путешественников драуги давили, а тех, кто был настолько неосторожен, чтобы открыть двери после наступления темноты, могли больше никогда не найти. [10]

Самые страшные фигуры среди драугов – Торольф Скрюченная Нога из «Саги о Людях с Песчаного Берега» и пастух Глам из «Саги о Греттире»[73].