Мистер Монктон ликовал еще больше, особенно потому, что был принят с неподдельным восторгом, однако скрыл ликование и потому казался менее обрадованным встречей, не позволив себе ни одного лишнего слова или взгляда сверх того, что допускается обычной учтивостью. Он возобновил знакомство с миссис Харрел, которое в Бери поддерживал лишь ради Сесилии и прервал сразу после свадьбы мисс Арнот. Затем Сесилия представила ему брата миссис Харрел, после чего завязался весьма интересный для дам разговор, касавшийся бывших знакомых и соседей. Мистер Арнот в нем почти не участвовал. Радость, с какой Сесилия встретила мистера Монктона, возбудила в нем невольную, но весьма болезненную зависть. Конечно, он не догадывался о тайных намерениях этого джентльмена; явных причин для подозрений не было, а прозорливостью мистер Арнот не отличался. Кроме того, он знал, что мистер Монктон женат, и потому не ревновал. Но Сесилия улыбалась своему другу, и мистер Арнот чувствовал, что готов пожертвовать всем на свете, лишь бы удостоиться столь же очаровательной улыбки.

Мистер Монктон оказался куда более проницателен. Мистер Арнот явно тревожился, а о чем именно – откровенно свидетельствовал его настороженный взгляд. Коль скоро у молодого человека имелась возможность подолгу видеться с такой девушкой, как Сесилия, нельзя было ждать ничего иного, и мистер Монктон счел эту влюбленность неизбежной. Оставалось только выяснить, какой прием встречает мистер Арнот у прекрасной чаровницы. Вскоре стало ясно, что Сесилия обращает на мистера Арнота так мало внимания, что, по-видимому, и не догадывается о его чувстве.

Втайне мистер Монктон беспокоился ничуть не меньше своего соперника. Он не считал его значительным кандидатом на ее руку, но опасался этой близости к Сесилии. Девушка могла привыкнуть к его ухаживаниям и в конце концов принять их. К тому же ее давний друг понимал, какое значение имеет влияние миссис и мистера Харрел.

Когда мистер Монктон наконец откланялся, утро уже кончалось, а он так и не нашел возможности поговорить с Сесилией. Но, поскольку миссис Харрел пригласила его на обед, он надеялся, что удача улыбнется ему днем. Да и Сесилии хотелось обсудить с мистером Монктоном свой план и узнать его мнение.

Однако, когда мистер Монктон приехал к обеду, он увидел, что ему опять не повезло: здесь был уже не только мистер Арнот, но и сэр Роберт Флойер. Обнаружилось, что и тот и другой не спускают с Сесилии глаз. Мистер Монктон не стал сидеть сложа руки: появление баронета заставило его проницательный ум напряженно заработать. Взгляд сэра Роберта, постоянно устремленный на Сесилию, доказывал, что тот не остался равнодушен к ее красоте, но отсутствие каких бы то ни было стараний заговорить с нею и неизменная самоуверенность решительно свидетельствовали о безразличии, не походившем на любовное волнение. В поведении Сесилии мистер Монктон не нашел ничего, что могло бы его удивить: это беззастенчивое рассматривание сердило ее, но она держала себя в руках.

Итак, визит не доставил ему удовольствия. Сразу после обеда дамы должны были ехать в гости, и джентльменов не позвали к чаю. Но перед тем как покинуть столовую, мистер Монктон все же условился с Сесилией и миссис Харрел, что завтра утром будет сопровождать их на репетицию новой оперы.

Глава VIII. Репетиция

На следующий день между одиннадцатью и двенадцатью часами мистер Монктон снова был на Портман-сквер. Он нашел здесь обеих дам и, как опасался, мистера Арнота. Не успел он огорчиться, как случилось новое вторжение: через несколько минут явился сэр Роберт, также заявивший о своем намерении сопровождать их на Хеймаркет [8].

Скрывая разочарование, мистер Монктон сделал вид, что боится опоздать к увертюре. Они уже выходили из утренней гостиной, когда нагрянул Моррис. Мистер Монктон крайне удивился, увидев его здесь. Он знал, что тот не знаком с мистером Харрелом, так как помнил, что, недавно встретившись у него, они не общались друг с другом. Еще более изумили его короткие отношения Морриса со всем семейством. Миссис Харрел выразила сожаление, что вынуждена уйти, и добавила:

– Мы бы не торопились, если бы не собирались на репетицию в оперу.

Моррис тотчас откликнулся:

– Репетиция! Неужели? Я бы тоже не отказался пойти!

Мистер Монктон снова стал торопить остальных. Дамам помогли сесть в визави, и джентльмены, к которым без лишних церемоний присоединился Моррис, последовали за ними на Хеймаркет.

Репетиция еще не начиналась, и миссис Харрел с Сесилией заняли ложу над сценой, а мужчины расположились неподалеку. Здесь компанию и нашел мистер Госпорт, тотчас вступивший в разговор с Сесилией. Мисс Лароль, вскоре явившаяся в соседнюю ложу с несколькими дамами, со свойственной ей живостью приветствовала миссис Харрел, однако Сесилию проигнорировала, хотя та поклонилась ей.

– Вы чем-то обидели свою милую разговорчивую приятельницу? – воскликнул мистер Госпорт.

– Если только невольно. Возможно, она меня просто не помнит.

В этот момент мисс Лароль, постучав в дверь, вошла в ложу, чтобы посудачить с миссис Харрел. Несколько минут она болтала и смеялась с нею, казалось не замечая мисс Беверли. Сесилия встала, так что мисс Лароль невольно пришлось взглянуть на нее, и снова поклонилась. Однако девица едва удостоила ее ответом и, дружелюбно кивнув миссис Харрел, поспешила вернуться к себе в ложу. Пораженная Сесилия сказала мистеру Госпорту:

– Я сожалею, что обидела ее, тем более что не понимаю, чем именно, и потому не могу извиниться.

– Не поручите ли мне узнать о причине этой враждебности?

Мистер Госпорт отправился к мисс Лароль и обратился к ней с такими словами:

– Мисс Лароль, я слыхал, о вас идет странная молва. Поговаривают, что вы сделались молчуньей. Пару минут назад я наблюдал, как вы проигнорировали мисс Беверли.

– Прошу не упоминать при мне этого имени. Я познакомилась с мисс Беверли у миссис Харрел в день ее прибытия в столицу. Назавтра я из учтивости самолично приехала к ней с визитом, вместо того чтобы послать билет. На следующий день она ко мне не зашла, хотя я снова была у нее. Я не обратила на это внимания. Но когда на третий день обнаружилось, что она даже не прислала мне билета, я решила, что вообще-то это ужасно невежливо. И вот прошло уже больше недели, а она ни разу не явилась с визитом. Поддерживать с нею знакомство я больше не собираюсь.

Мистер Госпорт, удовлетворенный полученными сведениями, вернулся к