порешили так: „Принесем жертву нашему Богу“. Когда супостаты ворвались во двор, они увидали мужей, кои сидели неподвижно, закутавшись в молитвенные покрывала. Злодеи решили, это какая-нибудь новая хитрость. Они забрасывали их камнями, метали стрелы. Мужи, закутанные в покрывала, не трогались с места. Тогда они порубили их мечами своими. А те, что укрылись внутри замка, закололи друг друга. Истину говорю вам, евреи Майнца в тот третий день сивана выдержали испытание, коему во время оно Господь подверг праотца нашего Авраама. Как тот сказал: „Вот я“ и готов был пожертвовать сыном своим Исааком, так и они совершили заклание чад своих и ближних своих. Отец приносил в жертву сына, брат – сестру, жених – невесту, сосед – соседа. Видано ли раньше столько жертв в один день? Больше одиннадцати тысяч добровольно дали себя заколоть или совершили самозаклание во славу единого, святого и страшного Имени Его».
В Регенсбурге братья-паломники перебили семьсот девяносто четыре еврея – их имена занесены в книги мучеников. Сто восемь иудеев согласились принять крещение. Братья-паломники загнали их в реку Дунай, спустили на воду большой крест и стали окунать под него евреев, с головой. Святотатцы смеялись и кричали: «Отныне вы христиане! Смотрите не впадайте снова в ваши иудейские суеверия!» Они спалили синагогу, а из пергамента свитков Торы вырезали себе стельки для башмаков.
Двенадцать тысяч евреев погибло в месяцы ияр, сиван и таммуз в прирейнских землях, четыре тысячи – в Швабии и Баварии.
Светские и церковные князья в большинстве своем не одобряли жестоких деяний братьев-паломников, как и насильственное крещение. Германский император Генрих Четвертый в торжественной речи заклеймил позором зачинщиков резни, а насильственно окрещенным позволил вернуться в иудейство. Он же велел расследовать, почему архиепископ Майнцский не встал на защиту своих евреев, а, напротив, обогатился их достоянием. Архиепископу пришлось бежать в чужие земли, император сам распорядился его доходами и возместил евреям понесенные убытки.
Бо`льшая часть братьев-паломников нашла свой жалкий конец, так и не дойдя до Святой земли. Много тысяч было перебито венграми. А предводители, Гильом Плотник и Эмихо Лейнингенский, бесславно вернулись домой с остатками разбитого полчища. Согласно рассказу хрониста, Гильом еще до всей этой авантюры спросил раввина города Труа, чем завершится его поход. Раввин ответил ему: «Какое-то время ты будешь существовать в почестях и блеске, только потом вернешься сюда как побежденный, как беглец, с тремя конями». Гильом пригрозил ему: «Если случится так, что при возвращении у меня будет одним конем больше, обязательно порешу тебя, а с тобою и всех франкских евреев». Когда он вернулся в Труа, с ним было три всадника, получается: у него было четыре лошади. Гильом уже предвкушал, как он прикончит раввина. Да только когда он въезжал в городские ворота, со стены сорвался большой камень и убил одного из спутников вместе с конем. И пришлось Гильому отказаться от своего намерения и уйти в монастырь.
Начался новый крестовый поход, и евреи вспомнили все муки, кои претерпели их отцы, все муки, записанные в книге «Юдоль плача», и сердца их преисполнились страха.
И скоро они подверглись прежним напастям. Только на сей раз главными притеснителями стали государи.
Герцог Вратислав Богемский заставил своих еврейских подданных принять крещение, когда же многие из них захотели покинуть Богемию – по всей вероятности, чтобы вернуться в иудаизм, – тогда он лишил их имущества, все забрал в казну. По поручению герцога его камерарий, весьма образованный человек, обратился к переселенцам с таким напутствием, написанным по-латыни, гекзаметром: «Не принесли вы богемцам сокровищ Иерусалима, / Нищи и голы явились, нищи и голы уйдете».
Особенно худо пришлось евреям во Франции. Во времена Второго крестового похода их взяли под защиту король Людовик Седьмой и Эллинор Аквитанская. Но тот король, что ныне сидел на французском престоле, Филипп Август, сам стал во главе тех, кто избивал и грабил «проклятое племя». Король велел объявить: «Преступными уловками и вероломством сии евреи присвоили себе множество домов в столице моей, Париже. Они обирали нас, как некогда их праотцы обобрали египтян». Чтобы отомстить евреям за наглый грабеж, он приказал, чтобы солдаты в одну из суббот окружили синагоги в Париже и Орлеане и не выпускали евреев, пока другие слуги короля не разграбят их дома. Кроме того, евреям велено было снять нарядные субботние одежды и полуголыми брести назад, в свои голые жилища. Вслед за тем король издал указ, согласно которому евреям полагалось в трехмесячный срок, бросив все имущество, покинуть пределы Франции.
Большинство изгнанников переселилось в соседние графства, которые, хоть и считались вассальными землями короля Французского, на деле обладали самостоятельностью.
Но рука короля Филиппа Августа добиралась до них даже там.
Упомянем, к примеру, маркграфиню Шампани, пожилую даму по имени Бланш, отличавшуюся свободным умом и добрым сердцем. Она приняла многих переселенцев. В землях франков издавна существовал обычай – на Страстной неделе, в память о Страстях Господних, хлестать по щекам на городской площади представителя еврейства – старшину общины или раввина. Маркграфиня дозволила своим евреям заменить эту натуральную повинность солидным взносом на нужды церкви. Король Филипп Август, рассерженный тем, что его изгнанники нашли пристанище у маркграфини Бланш, потребовал, чтобы она (считавшаяся вассалом французского короля) отменила это свое постановление. Он настоятельно ссылался на священную войну, и графине пришлось уступить.
Но судьбе было угодно избавить евреев от такого поношения. Правда, совершилось это весьма прискорбным и даже трагическим образом. До Страстной недели было еще далеко, но тут один из крестоносцев, подданный короля Филиппа Августа, убил еврея во владениях маркграфини, в городе Брэ-сюр-Сен. Графиня приговорила убийцу к смерти, и казнь его состоялась в день еврейского праздника Пурим, учрежденного в память о том, как царица Эсфирь и ее приемный отец Мардохей спасли евреев от истребления недругом их Аманом. Евреи, жители города Брэ, не без удовольствия присутствовали при сей казни. Король Филипп Август получил донесение, что убийце, его подданному, евреи связали руки и возложили ему на голову терновый венец, издеваясь над Страстями Господними. За такое деяние «злодейский король» (как именует его все тот же хронист) потребовал от графини, чтобы она заточила в тюрьму всех евреев города Брэ. Графиня не выполнила его распоряжения. Тогда король направил в Брэ свой отряд, солдаты схватили евреев и предложили им: выбирайте между крещением и смертью. Четверо согласились креститься, девятнадцать детей, которым еще не исполнилось тринадцати лет, были отправлены в монастырь, а всех остальных евреев сожгли на двадцати семи кострах. Графине Бланш король Филипп Август сказал: «Теперь
