Первый бегущий слепец спотыкается и падает. Остальные бросаются следом – и тоже валятся наземь. Живой клубок катится по траве. Дракон распадается на части. Беспомощно ползут бедные слепцы среди развороченных садовых кустов, ощупью пробираются через лежащие вповалку тела. Они снова слепы, еще более беспомощны, чем когда-либо, и не оказывают никакого сопротивления, когда охранники уводят их одного за другим. Финкель почувствовал, как старик Хебенштрайт упал рядом с ним, и не решается спросить, здесь ли он еще. Может, незрячий скрипач просто споткнулся – ноги дрогнули, подвели, всякое бывает… Впрочем, никто из идущих рядом не осмеливается осведомиться, где сейчас кто. Их всех ведут в темноте – и они не ведают, кого из товарищей поглотил мрак непрогляднее того, что предстает перед их глазами каждый день. Но откуда-то из-за спины, из-за оставшихся позади растоптанных кустов и снесенной с опор калитки, вдруг доносится смех. Поначалу – сухой, мимолетный смешок, он быстро крепнет и набирает силу, пронзает воздух и скребет по уху бедному Финкелю.

О, этот кошмарный жестокий смех! Страх тысячью холодных ног пробегает у него по спине…