— Здесь нужно что-то другое, — сказал отец одного из пионеров, человек в военном кителе с погонами подполковника. — Нельзя ведь их уговаривать, чтобы они не хотели быть смелыми. Мальчики и должны быть мальчиками! Я помню, в чеховском рассказе они мечтали пройти пешком тысячи верст, а по дороге сражаться с тиграми.

— Ах, боже мой, — сказала мать Валеры Мельникова, — еще этого не хватало!

— Что-нибудь придумаем, — сказал подполковник.

…В одно из ближайших воскресений подполковник взял с собой всё пионерское звено, всех товарищей своего сына, в лес, на охоту. Правда, ружья он никому не доверил, да и стрелять не пришлось. Но Валера и его товарищи ходили вместе с подполковником, — он был на этот день их вожатым, — по лесу, вдыхали чудесные запахи нежной весенней листвы, узнавали названия деревьев, учились находить верную тропу. Да, тропинку надо было выбирать самую верную, через ручей надо было перебираться в самом удобном месте. Мир был огромен и прекрасен, и ничего в нем не хотелось делать бессмысленно, попусту, напоказ.

ПОЧЕМУ ОН ЗАБЛУДИЛСЯ?

— У тебя всё не так, как надо, — говорит мать. — Всё не слава богу!

— Да, — покорно соглашается Валера. И затем спрашивает: — А как надо?

Мать сердится:

— Отстань! Некогда мне отвечать на твои вопросы. Хватает забот и без них. Учат тебя, воспитывают… Сил нет!

Валера больше не задает вопросов, но задумывается. Разве он не старается, чтобы ничего такого не случалось? И всё равно, обязательно через какое-нибудь время что-нибудь да случится.

Мать получила для него путевку в пионерский лагерь. Она счастлива! А как обрадовался Валера!

— Вот это да, — говорит он, — вот за это спасибо!

— Заботятся всё-таки, — говорит мать удовлетворенно.

Из лагеря Валера вернулся хмурый и сразу же молча вручил отзыв, в котором начальник лагеря сообщал школе и родителям, что Валерий Мельников «злостно нарушал режим».

— Не удержался?

— Ничего такого, я просто заблудился.

— Ах, боже мой, как же тебя нашли?

Мать трогает его голову, плечи, руки, будто хочет убедиться, что он действительно живой и невредимый, что он здесь.

— Меня не нашли, — успокаивает ее Валера. — Я сам нашелся.

Вдруг он смеется.

— Какой ты бесчувственный, — всплескивает руками мать. — Что же это такое, в самом деле, всегда с тобой неприятности. Когда ты наконец вырастешь?

— Так я же расту, мама.

— А если бы ты совсем заблудился?

— Так я же нашелся, мама.

Мы, соседи, собрались в комнате Мельниковых, чтобы поздороваться с Валерой, посмотреть на него, как он выглядит после лагеря. Внезапно нас словно осенило:

— Зачем ты заблудился, Валера? Ведь ты не иначе, как нарочно?

— А что мне оставалось делать? — говорит Валера.

Мать в ванной комнате моет Валеру. Оттуда доносятся всплески, пошлепыванье по голому телу, счастливый смех, покрикивания.

А мы, соседи, разгадываем между собой загадку, которую нам задал Валера. Что ему оставалось делать?… Значит, что-то его заставило заблудиться? Что же?

— Вы помните? — спрашивает один из нас.

Мы вспоминаем прогулку по Карельскому перешейку.

Это было в воскресенье. Мы, несколько взрослых, сидели на большом валуне у опушки леса. Отдыхали. Возле нас остановились загорелые дочерна мальчики. У каждого вещевой мешок за плечами. В руках палки. Они спросили дорогу к озеру. Один из нас указал на самую близкую, самую удобную, самую простую.

— Вместе и пойдем, — сказал он мальчикам. — С нами не заблудитесь.

Но самая близкая, самая удобная и простая дорога мальчикам не понравилась. Они спросили, нет ли другой.

— Есть, но она труднее, — ответили им. — Вам придется лазить по скалам, продираться сквозь колючие кусты. Вы можете заблудиться, наконец даже набрести на какого-нибудь дикого зверя…

Странно: чем больше мы говорили о трудностях другой дороги, тем больше оживлялись мальчики. Поблагодарив и вежливо попрощавшись, они стали карабкаться вверх. Мы смотрели им вслед:

— Они всё-таки проходят дольше.

— Пусть! Пусть даже покружат немного. Но им так, должно быть, интереснее. Для них это действительно пионерская тропа, которую они протопчут первыми.

К озеру мы пришли раньше мальчиков и ждали их с нетерпением, как старых друзей. И вот через какое-то время они появились. Ребята быстро разложили костер. У них оказался очень вместительный котелок. Чай они засыпали прямо в кипяток, и немедленно наверх всплыли какие-то соринки и хвоя. Мальчики, обжигаясь, пили походный чай, угощали нас и рассказывали о том, что они не просто ходят, а изучают родной край.

Мы никогда не пили такого вкусного чая. И давно уже нам не было так хорошо в лесу, как у этого пионерского костра.

— У вас и топорик есть, — сказал я уважительно.

— Без топорика нельзя, — ответил пионер. — Как же без топорика?

— А котелок у вас один на всех?

— Хватает. Он большой. В нем и чай вскипятить и кашу сварить — всё можно. А картошку прямо в золе, очень просто. Хотите, мы для вас из веток шалаш сделаем? В два счета разобьем. На случай дождя.

Дождя не предвиделось, и мы от шалаша отказались.

Пионеры были явно огорчены.

Они настаивали:

— А что такое, разобьем шалаш, а потом оставим его для других, чтобы им могли воспользоваться другие люди. Такой у нас закон.

И тут же, без всякой связи с разговором о шалаше, один из них добавил:

— Мы медянку встретили. Настоящую!

— Медянку? — ужаснулись мы.

— Она была мертвая, ей кто-то голову еще раньше размозжил, — успокоили нас мальчики. — Но вообще имеются кое-какие находки…

Это было сказано небрежно, как бы между прочим. У говорившего весь лоб был в бисеринках пота от горячего чая, от удовольствия.

— Не знаете ли вы Валеру Мельникова? — спросили мы. — Он тоже в пионерском лагере.

Нет, они не знали Валеры.

— Есть Валера, но не Мельников. Мы в своем лагере всех знаем, — уверенно сказал один из мальчиков — тот, что предлагал разбить шалаш. — Скоро тут весь отряд пройдет, сами увидите.

— Что же вы от отряда оторвались?

— А мы не оторвались. Мы идем впереди, — ответил пионер. — Мы прокладываем тропу.

Как мы жалели, что с ними, этими мальчиками, не было нашего Валеры. Вот к чему стремилась его живая, деятельная душа — к простору, к вольности, к своей пионерской тропе.

Действительно, что может быть летом, во время школьных каникул, лучше высокого неба над головой, лесной тропинки, по которой ходишь со своими друзьями? Что может быть лучше привала, когда пьешь чай, перемешанный с хвоей, сваренный на костре, обжигающий губы, и ведешь свободный разговор о приключениях, находках, открытиях?

— Валера, ты участвовал в походах?

Отмытый до блеска, довольный возвращением в