– По телефону ты говорил, что у тебя ко мне какое-то срочное дело? – спросил Серж, после того как друзья прошли в гостиную.

– Видишь ли, в чём дело, – начал Дмитрий. – Это не простое дело, но действительно очень срочное.

– Может, хочешь кофе?

– Нет, друг, спасибо, – засмеялся Дмитрий. – Я уже сегодня с утра четыре чашки выпил, если не больше.

Леруа был на тринадцать лет старше Измайлова и в своё время преподавал ему в университете литературу. Неизвестно, что больше сближало этих двух людей. То ли то, что они оба были дети эмигрантов, или, может, причиной их дружбы стали частые увлекательные беседы о русской классике и споры на сложные философские темы? Ясно было одно: им всегда интересно общаться друг с другом, тем более что общение это велось исключительно на русском языке, что с другими людьми они далеко не всегда могли себе позволить. Когда Дмитрий окончил университет и их уже не связывала иерархия «студент – профессор», они подружились окончательно, отбросив всякие условности.

– Ладно, – улыбнулся Серж. – Выкладывай своё срочное.

Дмитрий вкратце рассказал всю историю, происшедшую с Леночкой в Париже.

– Ты хочешь привезти её ко мне? – взволнованный рассказом друга, спросил Леруа. – Я готов её спрятать. У меня есть гостевая комната, ты же знаешь!

– Нет-нет. Она хорошо устроена. Мне только нужно, чтобы ты занялся с ней французским языком. Причём срочно. Ты как-то говорил, что в студенческие годы подрабатывал преподаванием на курсах для иностранцев, значит, у тебя должен быть опыт?

– Она вообще не знает языка?

– Знает, но немного. Ведь в балете вся терминология французская. Вот только тебе самому надо будет к ней ездить. Леночке сейчас опасно появляться где-либо.

Серж, как истинный русский интеллигент и патриот, безоговорочно взялся помочь.

– Завтра же приступлю к своим обязанностям, – пообещал он другу.

На посещении квартиры Леруа Дмитрий исчерпал список тех, у кого он наметил побывать утром. Измотав своих возможных преследователей по разным районам Парижа, он отправился в офис и в начале первого уже засел за печатную машинку. Работалось ему легко. На ходу рождались образные сравнения и почти крылатые фразы. Он чувствовал необыкновенное воодушевление. Возможно, оно появилось ещё и от ощущения той тайной опасности, которая нависла над ним. Написав блистательную рецензию на сегодняшнюю премьеру «Тартюфа», а также создав небольшую заметку о тенденциях в работе художников-кубистов, Измайлов сдал обе статьи редактору и взглянул на часы. Стрелки приближались к трём часам.

– Не пора ли нам перекусить?! – потирая руки от хорошо проделанной работы, воскликнул юноша.

Вместе с ещё тремя сотрудниками редакции Измайлов отправился в маленькое уличное кафе, расположенное напротив. Дождик наконец-то закончился. Выйдя на улицу, Дмитрий вдохнул полной грудью свежий воздух и на секунду остановился. Вот тут-то он впервые за весь день увидел тех, кто за ним наблюдал. Их было двое. Скорее всего, проводив объект до офиса и поняв, что его долго не будет, мужчины устроились под навесом за столиком в кафе, в которое сейчас юноша и направлялся. Оттуда очень хорошо были видны входные двери издательства, через которые проходили все сотрудники. Измайлов обратил внимание, как эти двое вскочили, когда он появился на выходе, но, поняв, что он не собирается никуда уезжать, а всего лишь переходит дорогу, чтобы в компании своих сослуживцев пообедать, тут же вернулись обратно.

Значит, он не зря сегодня мотался по разным домам. Они следили за ним!

– Ален, – обратился он к фотокорреспонденту, сидящему рядом. – У меня к тебе огромная просьба. Сейчас только не крути головой, чтобы тебя не засекли.

– В чём дело? – заинтригованно спросил тот.

– За четвёртым столиком справа от нас сидят два типа. У одного из них голубая рубашка с короткими рукавами, у другого такая же, но белая.

– Вижу, – тихо ответил Ален, повернувшись якобы для того, чтобы перевесить сумку на другую сторону спинки своего стула, и успев моментально зафиксировать своим намётанным глазом объект.

– Мне нужна их фотография, – продолжил Дмитрий. – Только сделать это надо максимально осторожно.

– И будет сенсация? Мафия и член правительства? – прошептал Ален.

– Ты практически угадал. Но, как говорят, чем меньше знаешь, тем дольше живёшь.

– Я тебя понял. Если всё удастся, с тебя тысячу франков.

– Имей совесть!

– Я буду рисковать, – продолжал шептать Ален. – Если меня заметят, могут побить. Мой фотоаппарат будет точно под угрозой. А ты знаешь, сколько он стоит?

– Хорошо. Двести.

– Ладно, три сотни и по рукам! – согласился Ален.

Он встал, прихватив свою сумку, в которой лежал его «кормилец», и отправился обратно в сторону офиса, бросив остальным:

– Закажите мне бифштекс с салатом. Я скоро вернусь.

«Что он задумал?» – с любопытством взглянул на него Дмитрий.

Измайлов был уверен, что Ален всё сделает грамотно. У него был большой опыт в таких делах. Но, интересно, каким образом?!

Все за столом наполовину съели заказанные блюда, когда наконец фотокорреспондент вернулся.

– Ну как? – нетерпеливо спросил Дмитрий.

– Порядок.

– Как тебе это удалось?

– А я их снял из окна, через увеличитель.

– Так ты даже ничем не рисковал! – рассмеялся Дмитрий. – Ты заранее знал, что сделаешь именно так?

– Я мог бы тебе и не рассказывать, – обиделся тот, принимаясь за еду. – Пока не получу свои три сотни франков, фотографий тебе не видать!

– А когда они будут готовы?

– Завтра утром принесу. Но деньги вперёд!

– Ладно. Получишь ты утром свои франки в полном объёме, только ещё сфотографируешь меня сегодня на премьере с кем-нибудь из знаменитостей и отдашь в колонку светской хроники. Надо и мне становиться заметным лицом в обществе.

– Какой же ты хитрый! За три сотни заставляешь меня работать на всю тысячу! – рассмеялся Ален. – Но так и быть. Сделаю.

В этот вечер Измайлов собирался на премьеру в «Комеди Франсэз», несмотря на то что не только видел спектакль вчера на прогоне, но даже успел сдать сегодня днём на него рецензию. Да! Он обязательно должен был там появиться. Ведь в зале будет полно видных государственных деятелей, известных актёров, маститых режиссеров, ведущих театроведов и критиков, а также главных редакторов всех крупных газетных и журнальных издательств. Это был тот случай, когда можно было увидеться с теми, с кем давно не общался, получить короткое интервью от того, до кого не смог достучаться в будни, завести новые нужные знакомства и попасть в модные журналы запечатленным с кем-нибудь из суперизвестных персон. Обычно в премьерные дни в театр съезжались как минимум за час до