Леночка смотрела на неё с восторгом. Какая она весёлая! И смех у неё такой звонкий, совсем молодой, так и хочется всё время улыбаться ей в ответ! Настроение у девушки поднялось, и она уже не чувствовала себя одинокой.

– У нас сегодня нет изысков, – сказала Матильда, садясь во главу стола. – Но Лиза готовит вкусно. Надеюсь, Элен, вы одобрите её стряпню.

– Я просто уверена в этом, – тут же откликнулась Леночка.

Ей понравилось, как Кшесинская назвала её на европейский манер Элен. Наверно, если судьба складывается так, что ей придётся жить во Франции, то она станет тут для всех не Леночкой, а Элен.

Обед действительно был очень вкусным. Девушка впервые за последние две недели нормально поела. Сначала дали салат из свежих овощей, заправленных оливковым маслом. Потом принесли постные щавелевые щи с яйцом и сметаной. На второе подали нежнейшие куриные котлеты с отварной капустой брокколи, а на третье суфле из клубники. Во время обеда разговор был в основном о театре и о спектаклях.

– Я получила вчера огромное удовольствие от «Лебединого озера», – говорила Матильда. – Вы принимали участие в спектакле?

– Да, – смутилась Леночка. – Я танцую в этом балете, как говорит одна моя подруга, двадцать третьего лебедя с правого края.

Матильда звонко рассмеялась.

– У вас остроумная подруга.

– Да, она и танцовщица хорошая, и подруга настоящая.

– Я не верю в театральную дружбу, – с лёгкостью в голосе сказала княгиня. – Подругой она будет для вас до тех пор, пока не нацелится на вашу роль. Актрисы в этом смысле коварны. Я учу своих девочек быть готовыми ко всему. Надо уметь противостоять предательству и сплетням. Мне в своё время отец объяснил что к чему, потому-то я и сумела добиться многого.

– Наверно, вы правы, – согласилась с княгиней Леночка, – но Вика не такая. Она удивительная. Да вы её вчера видели, она танцевала танец маленьких лебедей.

– Очень технично, слаженно, с настроением протанцевали! – весело сказала Матильда. – Я рада, что в Большом театре до сих пор хранят то лучшее, что было создано когда-то, и очень талантливо создают новое в стиле русской школы. Я имею в виду балет «Ромео и Джульетта». Русская школа всегда отличалась мягкостью, выразительностью, душевностью. А у нас в Париже, к сожалению, стали больше увлекаться техническими новшествами. Удивлять акробатикой. Душа стала уходить из спектаклей. А жаль.

Леночке очень нравилось сидеть за этим красиво сервированным огромным столом, покрытым льняной скатертью, нравился разговор, который вёлся во время обеда, нравился сам обед. Ей было сейчас очень хорошо. Если бы рядом находились ещё Измайлов и мама, то она вообще была бы самым счастливым человеком на свете.

– Как я поняла, вы преподаёте в балетной школе? – спросила Леночка.

– Мама не просто преподаёт, – поправил её Владимир, – у неё своя школа, из которой вышли очень теперь известные во всём мире балерины. Такие как Марго Фонтейн, Памела Мэй, Диана Гулд, Таня Рябушинская, Ширли Бридж, Нинет де Валуа…

– О да, – прервала сына в перечислении фамилий Матильда. – Мои ученицы разлетелись по всему миру от Европы до Америки, прославляя русский классический стиль. А обучились они этому стилю, между прочим, во Франции. Вот таков парадокс! – рассмеялась она.

– Обучались-то они во Франции, но у лучшей балерины России, – улыбнулась Леночка. – Как было бы интересно побывать у вас на занятиях!

– Я с удовольствием покажу свою школу, когда вам будет разрешено покинуть дом, – тут же откликнулась балерина.

– Ах да! Мне же нельзя выходить, – сразу сникла Леночка. – Дмитрий наказал, чтобы я даже в саду не появлялась. Хотя я плохо себе представляю, как меня здесь смогут увидеть в саду, если на вашу улицу так сложно попасть?

– Это только кажется, – откликнулся Владимир. – Если они, не дай бог, заподозрят, что вы здесь, они попадут. Наш привратник не большого ума человек.

– Не пугай девушку, – прервала сына княгиня.

– Извините, – разволновалась Леночка. Она только сейчас поняла, что на самом деле создаёт этим прекрасным людям серьёзные проблемы. – Я не знаю, что успел вам сказать обо мне Дмитрий, но мне хочется, чтобы вы знали всё. Я сама хочу вам рассказать.

– Хорошо-хорошо, – успокоила её Матильда. – Но сейчас ешьте десерт. А вот потом… мы пойдём в гостиную и с удовольствием выслушаем вашу исповедь.

Княгиня придвинула к себе креманку, зачерпнула ложечкой её содержимое и, наслаждаясь, отправила в рот.

– Я обожаю клубничное суфле, – проговорила она. – Когда ешь такое вкусное блюдо, надо улыбаться и получать удовольствие. Немедленно выбрасывайте все грустные мысли из головы!

– Слушаюсь и повинуюсь, – улыбнулась Леночка, и грусть её сразу испарилась.

Глава 2

Полковник Кудряшов узнал, что Елена Савельева подала заявление о получении французского гражданства, попросив политического убежища, от примчавшегося к нему атташе по культуре.

– Об этом товарищ посол уже сообщил в Москву, – взволнованно говорил атташе. – Генерал Павлов просит вас срочно с ним связаться.

Вот оно! Случилось то, что было теперь для полковника совершенно неотвратимым. Он хорошо помнил, как Павлов предупреждал, что не пощадит его, если хоть кто-нибудь останется на Западе. И вот это произошло. Так неожиданно! Кудряшову было страшно идти на разговор с генералом, хотя он и был его самым близким другом по жизни.

– Вы на машине? – спросил полковник.

– Да.

– Что ж, поехали в посольство.

«Семь бед, один ответ», – думал Кудряшов, садясь на заднее сиденье.

Он знал, что разговор с Павловым будет тяжёлым.

– Чтобы нашел её и вернул любым способом! – кричал генерал на другом конце провода. – Уговори, наобещай чего-нибудь такого, от чего она не сможет отказаться. Дай ей, в конце концов, нужный препарат, подавляющий волю. Сделай там хоть что-нибудь, чтобы засадить её в самолёт! Не получится, пеняй на себя.

«Сделай хоть что-нибудь! Ему легко кричать из Москвы. А ты попробуй её сначала найти в чужой стране!» – зло думал полковник.

Но надо срочно действовать. Прежде всего, припереть к стенке Шиманову, а от неё узнать и местонахождение этой Савельевой.

Кудряшов превратил свой гостиничный номер в комнату допроса. Егоров сидел на стуле около дверей. Его всё ещё душил кашель, хотя он усиленно лечился. Исчезновение Савельевой бесило Егорова. Он так надеялся, что, отправив её в Москву, наконец-то выспится и хотя бы один день проведёт, как положено больному, в кровати, но не тут-то было! Теперь ему вообще некогда было спать. Девушек он вызывал по одной. Первой была Катя Новикова. Полковник сидел в кресле около небольшого столика. Девушка стояла перед ним, переминаясь с ноги на ногу.