Паркер ждал на привычном месте, рядом с машиной, и встретил ее искренней улыбкой и нежными объятиями.

Алекса потянулась к его губам, оставляя на них легкий приветственный поцелуй. Отстранившись, она провела пальцами по его губам, стирая остатки помады.

– Оставь, – улыбнулся Паркер, чуть уворачиваясь.

– Мне стоит перестать красить губы, чтобы не пачкать тебя.

– Ни в коем случае, тебе безумно идет.

Паркер вновь притянул ее к себе, упиваясь новым желанным поцелуем. Из машины раздался приглушенный лай, и Алекса вздрогнула. Паркер рассмеялся на выдохе.

– Прости, он отказывался остаться дома…

– Я почту за честь прогуляться с двумя потрясающими джентльменами, – вздернула подбородок Алекса.

Поездка на машине по пустой дороге мимо осеннего леса оказалась весьма забавной и умилительной. Лобо сначала сидел спокойно, время от времени подсовывая морду для почесываний, но стоило Алексе открыть окно и лечь на вытянутую руку, ловя лицом ветер, как пес заскулил и заскреб дверь лапами.

Не выдержав напора, Алекса извернулась и опустила заднее стекло. Лобо довольно высунул морду из окна, пытаясь укусить потоки воздуха.

– Чем займемся сегодня? – с любопытством спросила Алекса, фотографируя довольного песика.

– Если честно, у меня нет идей, я просто хочу провести день вместе. – Паркер взъерошил волосы.

– Ты нервничаешь?

– Что? Нет.

– Когда ты смущаешься или нервничаешь, ты поправляешь волосы, – закусила губу Алекса, гордясь своей наблюдательностью.

– Ладно, да. – Паркер потянулся к волосам снова, но опустил руку и тихо рассмеялся. – На самом деле есть одна идейка. Я хотел предложить приготовить вместе ужин, посмотреть что-нибудь… Но подумал, что это слишком…

– Продано.

– Что?

– Продано, погнали. – Алекса серьезно посмотрела на Паркера. – Что? А то ты не понял, что меня можно едой подкупить.

– Понял.

Паркер развернулся на дороге и немного ускорился. Зелено-рыжий лес замелькал в окнах, свежий приятный ветерок принес с собой влажный запах озера. Алекса с наслаждением вдохнула.

От лета не осталось ни следа. Осень вступила в полноценные права, и на смену спелым фруктам, прохладным лимонадам и кофе со льдом пришли тыквы, выпечка и согревающие напитки.

Именно с этим ассоциировался переход времен года у многих жителей Джексонвилла. Алекса разделяла с ними лишь одну из многих ассоциаций. Синнабоны – булочки-улитки с корицей и ванильным сахаром, смазанные сливочным кремом.

При одной лишь мысли, едином упоминании о них, рот наполнялся слюнкой и сладким предвкушением. А если запить булочки черным кофе без сахара… Возможно, это был ключ к сердцу и желудку Алексы.

Первым в дом вошел Паркер, рассуждая, что они могут приготовить. Алекса почти не слушала – крутящийся вокруг Лобо забрал все ее внимание до одного волшебного слова.

– …синнабоны, пирог с…

– Да! – внезапно оживилась Алекса.

Она оторвалась от Лобо и впилась хищным взглядом в Паркера.

– Пирог?.. – сдерживая улыбку, переспросил он.

Алекса сморщила нос.

– Синнаб…

Лицо Алексы посветлело. Будто под гипнозом, она кивнула. Паркер рассмеялся и подошел к ней.

– Ты знаешь, насколько ты потрясающая?

– Ну, мне говорил один прекрасный молодой человек с чудесными мыслями. – Алекса обвила руками шею Паркера. Он приподнял ее за талию, прикасаясь губами к ее носу, подхватил под колени и унес на кухню.

Мягкие солнечные лучи, выглядывающие из-за пушистых облаков, проникали на кухню сквозь огромные окна гостиной. Аромат выпечки с нотками корицы и ванили растекся по первому этажу, дополняя идиллию.

Паркер терпеливо помогал Алексе замешивать тесто, добавлять ингредиенты, зловеще посмеиваясь, словно ведьмы, варящие зелье в котле, и сворачивать булочки. Лобо, ни на минуту не оставлявший кухню, вечно выпрашивал ароматный кусочек, но получал лишь собачьи вкусняшки из рук то Паркера, то Алексы. Правда, Алекса все-таки несколько раз угостила строящего глазки пса за спиной Паркера, приговаривая ласковые слова.

В аромате выпечки и довольном лае растворилось тихое, теплое и столь желанное счастье момента. Искренний смех и улыбки, прохладное вино и теплые поцелуи – крупицы, из которых собрался воедино один из лучших вечеров в памяти Алексы.

Глава 14

Осенняя лихорадка

Встречи с Паркером и прогулки по парку с Лобо по вечерам стали приятным ритуалом. Эти часы заряжали Алексу энергией на рабочие дни – гости кофейни казались дружелюбнее, ну или их можно было выносить без сильного стресса, музыка из колонок не раздражала, а кофе, если это возможно, стал вкуснее.

Прогулки затягивались допоздна. Леса, окружавшие небольшой городок, окутывал плотный туман, выпадающий влагой солнечным утром. А теплое дыхание при разговоре белым облачком пара растворялось в прохладе ночи.

Пушистые шарфики, которые Эмбер вывешивала на видное место перед уходом Алексы, оставались нетронутыми, а чай, который она заботливо грела, часто оставался недопитым. Эмбер надеялась на лучшее, но готовилась к худшему. Пыталась предотвратить болезнь подруги, но витавшая в облаках из сахарной ваты и леденцов Алекса с удивительной сноровкой умудрилась простыть.

Алекса, слишком бодрая для половины седьмого утра, как обычно в последнее время, выпорхнула из своей комнаты. Она больше не надевала привычную рабочую одежду со вторника по пятницу, ведь после четырех ее ждал Паркер, и утро первого вторника октября не стало исключением.

Эмбер внимательно рассматривала образ подруги, пока та пила апельсиновый сок: черная облегающая юбка чуть выше колена, тонкий черный свитер и бежевый тренч, ждавший на спинке стула.

– Ты из чего сделана? – фыркнула Эмбер.

– Из плоти и крови, а что? – Алекса переключилась на яичницу.

– То. На улице пятьдесят градусов[12], оденься теплее. Пожалуйста.

– Пятьдесят два[13], так-то, – поправила Алекса и пожала плечом. – Я же на улице почти не буду находиться.

– О да, пес Паркера будет счастлив сидеть с вами в машине, пока вы там облизываетесь, – закатила глаза Эмбер. – Ты почти полторы недели по холоду гуляешь раздетая.

– Эмб, прекращай, все хорошо. – Алекса запила соком последний кусок яичницы и быстро помыла тарелку. – Так, я пойду, буду поздно.

Алекса чмокнула подругу в макушку и вышла в коридор. Эмбер залезла в телефон и добавила в список покупок порошок от простуды. Будто в подтверждение ее действий, из прихожей раздался чих. За ним еще один и тихое шмыганье носом.

– Будь здорова, леди-лед. – Эмбер добавила в список и спрей от насморка.

– Спасибо, пока!

Эмбер вздрогнула от голоса Алексы: он казался чуть сиплым и будто гнусавым. Покачав головой, она написала короткое сообщение Паркеру.

06:41

Эмбер: Лекс заболела.

Смена всего в восемь часов тянулась вечность. Голова Алексы тяжелела с каждой секундой, звуки необычайно громко били по ушам, как кувалдой, отдавая в виски, солнечный свет ослеплял. Выжидая свободную минутку, Алекса садилась на коробку за стойкой и прислонялась к прохладной дверце шкафчика с продуктами. Прикрывая глаза всего на секунду, открывать их вновь казалось непосильной задачей. Распахивая веки от очередного пронзительного визга колокольчика, Алекса украдкой смаргивала влагу и с трудом поднималась на ноги, натянуто улыбаясь и изображая приливы сил и позитивной энергии.

Джулия не появлялась неприлично долго. Бросив взгляд на часы, Алекса чуть не застонала: она проверяла время каждые пять минут, и сменщица должна была появиться только через мучительные четверть часа.

Но Джулия порадовала непривычной пунктуальностью: она вошла в кофейню за десять минут до четырех.

– Джулс! – Алекса искренне обрадовалась ее приходу. – Как я рада тебя видеть!

– Догадываюсь. – Джулия с тревогой осмотрела подругу.

– Мне что-то нехорошо, отпустишь?

– Разумеется, выглядишь жутковато, – поджала губы Джулия. – Иди, тебя уже на улице карета с принцем ждет.

Сил удивляться не осталось, да и Алекса быстро вспомнила, что Паркер должен был за ней заехать. Она накинула тренч на плечи, не просовывая руки в рукава, и, промахнувшись пару раз фартуком мимо крючка, выползла из кофейни.

Сквозь мыльную пелену в глазах она увидела Паркера, стоявшего у входа. Не говоря ни слова, он приобнял Алексу, помогая дойти до машины и сесть на сиденье.

– Прости, что поздно. – Паркер закрыл водительскую дверь и завел двигатель. – Эмбер написала еще утром, но я не смог отменить дурацкий созвон.

– А я и сама не могла уйти,