Он поцеловал ее в лоб и побежал в направлении ванной комнаты.

– Полотенце белое, гостевое! – закричала ему вслед Ванесса и зажмурилась от счастья.

В лучах поднимающегося солнца она проводила его на работу и пошла убираться на кухне. Ей предстояло еще сходить в магазин и придумать ужин уже на двоих. Эта мысль не давала покоя. Ванесса позволила себе насладиться этими эмоциями за чашкой кофе после уборки. Она взяла жетон в руки и покрутила его на свету. Там Ванесса увидела его имя и прочитала одними губами:

– Джонатан Фрай…

Четырехлистник

Агния Кабитова

– Прости, но это какая-то фигня, а не сердечко.

– Так со всей любовью примерно так. – Лия тяжело вздохнула и откинула очередной совсем не четырехлистный «магнитик удачи». – Прям не клевер, а любая моя история любви.

Макс пожал плечами. Хотелось бы сказать, что это не так. Но он слишком хорошо знал Лию и все ее попытки влюбиться не в мудаков.

Полянка переливалась под солнечными бликами, роса еще не успела испариться. Дымка, прохлада. В конце концов – загадочный лес. Здесь бы остаться на весь день, окунуться в тишину и покой, но где-то уже изо всех сил сигналил уставший водитель.

Лия попыталась натянуть рукава, но поняла, что их края промокли от росы. Еще и перчатки остались дома. Их там пара дюжин, а может, и больше. Ведь матери Лии нравились красивые пары перчаток.

Девушка потянулась, чтобы размяться, но в летние кроссовки затекла вода. Лужа так удачно спряталась среди всех трав. Две пары носков, конечно же, не спасали ситуацию. «Одна пара – для тепла, вторая, чтобы не было видно дырок на первой», – усмехнувшись своим мыслям, девушка представила, как ей в лотерею выпадают новенькие кроссовки. А может, просто деньги? Она верила в существование удачи, но где-то параллельно ее миру жестокой логики. Верить в наличие чуда, но даже не пытаться им воспользоваться – это было про Лию.

Ветер, не пронзительный, но все равно неприятный и гонящий прочь, то усиливался, то затихал. Лии казалось, что в такт тому, как дребезжат остатки ее нервов, волнуется и сам мир вокруг. Только он был отдельно от нее, она – отдельно. «Все параллельно. По крайней мере, чем дальше, тем все становилось таким ненужным», – Лия старалась гнать эти мысли, отстраниться от бесцветного окружения. Мир потерял краски, все цвета вдруг наполнились серым. Хотя это не могло быть правдой, но именно так Лия видела вот уже пару лет.

– Может, это, к вышкам связи сгоняем? – вдруг предложил Макс.

– Зачем? – Лия раздраженно нахмурилась и шикнула сквозь зубы, внимательно рассматривая травы.

Заветный клевер наверняка прятался где-то на самом видном месте. Может, был уже у нее под рукой, только она его в упор не замечала.

– Ну, радиация, мутации. Там полно четырехлистников. Или можно эти взять, аккуратненько подрезать. – Макс искренне пытался помочь.

На мгновение Лия замерла с высоко поднятыми бровями и взглядом глубочайшего оскорбления. Как можно подстроить чудо?

Она даже поджала губы, пытаясь не зареветь. Так и обернулась к Максу – под длительный гудок вдали. Звук так резко прервал тишину, что Макс вздрогнул. Но посыл во взгляде девушки успел уловить. Она никогда не ругалась, у нее все отражалось в выражении лица. Раньше она еще могла беззвучно говорить, но прекратила, когда Макс научился худо-бедно читать по губам. Чтобы закрепить успех, он наврал, что всегда так умел, просто не хотел показаться странным.

– Что ты сейчас сказал… – едва сдерживаясь, Лия утерла нос и представила, как птеродактиль уносит Макса, – … друг?

Придурочный образ, но с детства так завелось. Когда Макс косячил, а делал он это, по мнению Лии, примерно всегда, его должна была постичь некая придурочная кара. «Что может быть нелепее смерти от птеродактиля, вымершего в эпоху… там еще фильм был такой. Юкрский или Юрский период? Или, может, в палеозой? Или когда это вообще было? Хорошо, что этот всезнайка не слышит моих мыслей».

– Я сказал, что мы еще успеем к вышкам, – терпеливо повторил Макс и устало потянулся, – подруга.

Френдзона. Что ж. Он знал, что добиваться свою вторую половинку не имело смысла. Он постоянно читал про «найди ту, что полюбит тебя». Самооценка, синдром спасателя… Даже залез в темы и обсуждения с другой стороны, где было написано про манипуляции и женские хитрости. Отойдя от потрясений человеческой глупостью, Макс все равно чувствовал, что странное желание быть рядом, заботиться о Лии не отступает. Не поддались эти чувства и всем атакам рациональности. Поэтому он и решил уехать. Потому что Лия честно сказала, что есть только дружба, а он умудрился почувствовать нечто большее.

– Слушай, нам уже пора. Мне кажется, этот бедолага скоро запросит двойную цену или просто бросит нас посреди леса.

Лия хотела что-то сказать. Обычно это она всех подгоняла, приходила точно ко времени. «Это я всегда правильная и вообще». Мысли, они захватывали, рассыпались в чувства. Из тонких нитей эмоций появлялась дымка, через которую весь мир казался каким-то искаженным. Нереальным. Потому что в реальности Лии становилось все невыносимее и невыносимее. Еще и осень. Не огненная, как на фотографиях, не укутывающая уютом домашних посиделок, как в книгах. А обыденно унылая, как в жизни. М-да. Даже Хэллоуин бесил больше обычного. Шаг за шагом. День за днем. Лию из общей тягучей пустоты спасали поездки с Максом и влюбленности. Главное, по мнению девушки, было их не смешивать.

– И вообще.

– Опять в своих мыслях? – Макс аккуратно отодвинул ветку от ее лица.

«Хм, ямочки и эта придурочная улыбка. Что ж ты такое чудо странное…»

«Опять…»

Лия почувствовала, как мурашки пробежали по телу. Она опять выпала из реальности и не заметила, как куда-то идет, погрузившись в мысли. В руке пакет, полный клеверов и красивых листиков. «Хорошо, что Макс рядом. Хотя, будь он маньяком, я бы была идеальной жертвой. Лица и имена не запоминаю, из реальности выпадаю, провалы в памяти, обмороки. Топографический кретинизм. Меня даже похищать не надо, я сама приду куда скажут. А Макс еще и понимает меня».

Садясь в машину под злобное бормотание водителя, Лия тоже что-то пробормотала. Кажется, она незаметно передразнивала ворчливого мужчину. Пакет недостаточно романтичных клеверов был запихнут в дверь машины, рюкзак Макса закинут на место рядом, свою сумку Лия оставила на коленях, придерживая одной рукой. Макс вздохнул: что ж, такой себе предлог не