В некий момент она остановилась и обратилась ко мне с констатацией факта.

– Ты смотришь на меня так, словно я рассказываю нечто безумное.

Её мысль до меня дошла. Я оценил её, но вины за собой не признал.

– Я ничего не понимаю из того, что ты говоришь. Но мне очень интересно и я всеми силами пытаюсь в этом разобраться, – сказал я, – Такова моя работа.

– Работа?

– Да.

– Ты – аналитик?

– Работаю в офисе.

– Забавно.

– Почему это?

– Ты не похож на аналитика.

– От чего же?

– Прикид не соответствует.

Я вспомнил о своей новой одежде. Спортивная форма фиолетовых тонов всё ещё была на мне. Я улыбнулся.

– Сегодня мой деловой костюм стирается.

Девушка улыбнулась мне в ответ.

– Ты – неожиданный.

Я не понял комплимента. Но он мне понравился. Внутри стало тепло. Женские глаза, губы, лицо в целом настойчиво просили смотреть на них и изучать. Но прекрасные волосы отвлекали мое внимание и ещё кое-что…

Рука. По ней будто пробежала молния. Короткую долю мгновения я смотрел на её руку в своей руке и пытался разобраться в своём удивлении.

Как так вышло?

Почему это произошло?

Почему я не ощущал ничего такого раньше?

– Мне нужно в туалет.

Она сказала и встала. Мне пришлось отпустить её руку. Но глазами я её не отпустил.

– Я скоро.

Её блестящие глаза и свежая улыбка обещали. И я четко понимал это обещание. Но одного понимания было мало.

Я смотрел на её удаляющуюся спину, а внутри меня словно нечто падало в бесконечную внутреннюю бездну.

На полпути к зданию ресторана она обернулась. Я снова увидел её улыбку.

– Дождись меня, – попросила она.

– Обязательно, – пообещал я.

Глава девятая

Прикосновение.

Легкое.

Чуткое.

Прошло сквозь тело, взорвало необратимо мозг.

Рассудок телеграфировал: «Мы снова взломаны!

Может быть, стоило сменить пароль?»

Долгие часы: анализ, катарсис…

Напишет? Перезвонит?

Да ну его нах…

Стою. Перекрёсток. Утро субботы.

Безоблачно. Чистый рай.

Погода прекрасна. Почти как ты.

Улыбкой твоей сон весь сняло

И я мечтаю:

«Ах, ах, ах…»

Стою и думаю. Мысли мыслю

Как самый лиричный Сократ.

Мимо проезжает грузовик ревущий,

Надпись красным горит.

Смотрю, читаю, вижу – «ГлавМусор».

Осознаю – он про меня.

Сердце мое такая вот машина:

Качает туда, качает сюда.

А в голове топчутся эклектичные мины —

Всё про тебя и меня.

И вырвать их совершенно не хочется.

Желаний других вагон.

Схватить тебя, обнять, почувствовать, сделать вместе попкорн.

* * *

Я проснулся.

Это чувство знакомо каждому. В полудреме пытаешься пробиться глазами сквозь слипшиеся веки. Тяжело даётся. Пытаешься помочь руками, опираешься на локоть, поправляешь прическу, бросаешь свежий взгляд на внешний мир.

Вот он!

Но у меня не получилось.

В этот раз.

– Спокойно, милый…

Тихий женский голос, преисполненный деликатной нежностью, предпринял попытку меня успокоить. И легкое тактичное прикосновение к моей груди тоже имело место.

– Всё будет хорошо.

Это прикосновение напомнило мне о девушке, чьё имя я так и не узнал.

– Где она?!

После мгновения спокойствия я снова задергался. Бессмысленно. Напрасно. Руки и ноги были крепко притянуты к кровати надежными ремнями.

– Зачем всё это? – спросил я.

Я смотрел в большие грустные глаза женщины. Ответа там не было. Она не могла ответить. Наверное, она и сама не знала.

Белый кружевной чепчик скрывал её волосы. Лицо с гладкой и упругой кожей скрывало куда большее.

Маска!

Холодная, безучастная. Как и любое другое лицо. Женское, мужское… Не важно. Любое лицо по сути лишь чистый лист, которому мы приписываем удобное для нас изображение. Хочется нам смеха и мы ищем этот смех в движении каждой мимической мышцы.

Но есть ли он на самом деле?

В этом и прячется загадка.

– Где я?

– В госпитале.

Женщина в чепчике.

Впрочем, такое описание будет неполным. Я хоть и был связан по рукам и ногам, но зрение работало.

Женщина сделала шаг назад и шаг в сторону, потянулась к настенным полкам, взяла некий свёрток небольших размеров и бросила его в мусорное ведро. Тут-то я и смог рассмотреть её в полный рост.

Изящные сапоги были обуты на стройные ноги.

Да, да, да…

Можете считать меня фетишистом, повернутым на ногах. Мне плевать. Ноги для меня своеобразный индикатор качества женщины как товара. Ненавижу толстые ляжки. Как увижу их, так хочется бежать.

Конечно, здесь мне этого не удалось бы сделать. Сложно сбежать вместе с кроватью.

И всё же…

В данном случае всё было идеально: форма, пропорция, изгибы…

И, несомненно, всё дополняли классные сапожки темно-коричневого цвета. По виду очень дорогие, дизайнерские, из натуральной кожи. Возможно, когда-то они были крокодилом, но женщины всё подминают под себя.

Мой взгляд скользнул вверх по чёрным колготкам. Там была коротенькая полосатая юбка, наполовину серая, наполовину бурая. Ещё выше значилась белоснежная рубашка. Ну а про чепец вы уже знаете.

Никаких украшений, никаких ногтей не было. Всё строго, деспотично.

– Ну что у нас тут?! Пациент проснулся?!

Пока я любознательно изучал девицу, рядом с кроватью появился некто новый.

– Подготовьте его! – приказал грубый мужской голос.

Я хотел было переадресовать свои вопросы ему, но этот новый персонаж исчез из поля зрения так же быстро, как и появился. Я смог лишь чуточку увидеть его спину и длинный белый халат.

– Эй!.. – позвал я его с серьезным опозданием.

– Лежите спокойно.

Женская рука снова мягко легла мне на грудь.

– Сейчас я вас подготовлю.

Мягкость руки меня успокоила. Но потом у меня возник резонный вопрос:

– Что это значит?

Молчание.

Женщина в чепчике обеими руками придвинула к изголовью кровати металлический столик на колесиках. Похожие обычно используют в операционных.

Или точно такие?

Я увидел на столике шприц, скальпель, распатор и ещё куча разных инструментов. Все они приковывали к себе взгляд. В моем взгляде всё больше проявлялась паника. Она прибывала изнутри. Сначала нарастала там, в глубине, а потом медленно и неторопливо прорывалась. Признаком этому были мои округляющиеся глаза.

– Э… э… Что вы собираетесь делать?

Рука вернулась мне на грудь. Но теперь уже никакая мягкость или нежность не могли меня успокоить.

Я дернулся. Безрезультатно. Ремни были приспособлены